С журналистами НРСлова встретился новый глава NYANA — Хосе Валенсия. Он родился в Эквадоре, приехал в США в 1971 году. В NYANA начал работать в 1990 году в качестве ревизора, затем возглавил экономический отдел, а сейчас занял должность президента.

— Поток беженцев из бывшего СССР заметно ослабел, и это, вероятно, ставит под вопрос рациональность существования вашей организации?
— NYANA была основана в 1949 году, чтобы помочь в переселении так называемых Ди-Пи (Displaced Persons) из стран Западной Европы в США. Первоначально предполагалось, что организация просуществует несколько лет, пока не будет выполнена поставленная перед ней задача. Но за одним кризисом в мировой истории последовал другой, потом новый, и вот мы по сей день в бизнесе, при этом сфера наших услуг значительно расширилась. До 1990 года мы занимались только еврейскими беженцами. Помогали им найти жилье, освоить язык, найти работу, одним словом, сделать их самостоятельными в максимально короткий срок, за четыре-шесть месяцев.
В 93-94 годах политический климат у нас в стране начал меняться, а вместе с ним иммиграционная политика. Поток беженцев из бывшего СССР начал резко сокращаться. Сейчас, например, число беженцев, которых принимает США, ограничено 50 тысячами в год. Это — квота на весь мир. В данной ситуации число беженцев из бывшего СССР сейчас составляет всего полторы тысячи человек в год. Мы в Нью-Йорке принимаем только половину, а остальных принимают организации из других городов страны.

— В конце 90-х NYANA неожиданно для многих своих старых клиентов приняла группу беженцев-мусульман из Боснии. Что произошло с ними и продолжаете ли вы принимать мусульман из стран арабского мира, где, как мы знаем, сейчас происходят значительные политические перемены?
— Да, мы приняли примерно полтысячи беженцев-мусульман из Боснии. После прибытия в США они находились на нашем попечении только один месяц. Дело в том, что программы для беженцев финансируются из двух источников: правительственного и частного. В случае с приемом еврейских беженцев свою половину фондов вносила еврейская община. В случае с боснийскими мусульманами эта помощь была настолько скромной, что программа длилась всего месяц. После этого мы ни разу не перевозили и не устраивали в США мусульман, но перевозили и устраивали еврейских беженцев из мусульманских стран. В нынешнем году мы, например, приняли приблизительно полторы сотни беженцев из Ирана и Сирии — остатки еврейских общин в этих странах. В 1994 году мы приняли 3500 еврейских беженцев из Сирии. Сейчас в Сирии остались буквально единицы евреев. Выезд остатков еврейской общины из Ирана решается иранскими властями. Эти люди хотят уехать, они находятся в критической ситуации, но для выезда они должны получить разрешение властей.

— Очевидно, что нагрузка на вашу организацию в деле помощи беженцам стала сокращаться. Что вы предпринимаете, чтобы выжить?
— О том, что грядут значительные перемены, мы поняли еще в середине 90-х. Когда поток евреев из бывшего СССР стал иссякать, мы встали перед вопросом закрытия организации, располагавшей колоссальным опытом приема и устройства беженцев. Перечеркнуть все это?
Так появились новые программы, которые не только помогали беженцам найти жилье или первую работу, но и развить успех пребывания в этой стране, начать собственный бизнес. В общей сложности мы сейчас предлагаем беженцам 37 программ помощи: курсы английского языка, клиники для оказания психологической и психиатрической помощи, лечение от алкоголизма и наркомании, юридическую помощь, финансовую, другие.

— Какие программы пользуются наибольшим спросом?
— Одна из них — Micro Enterprise Loan Program, которая позволяет начинающим бизнесменам получить банковский заем в размере до 40 тысяч долларов, открыть собственное дело или расширить существующее. Это необыкновенно популярная программа, поскольку, как мы все знаем, получить заем в банке, не располагая кредитной историей, невероятно сложно, если не невозможно. Порядка 90 процентов участников этой программы – беженцы из СССР. Мы выдали, насколько я помню, примерно 60 займов, и я не помню, чтобы хоть кто-либо не смог выплатить задолженность. Некоторые расплачиваются с одним займом и берут новый. Это – выгодно. Что важно — аккуратная выплата долга открывает этим бизнесменам дорогу в большие банки.

— То есть успех инвестирования стопроцентный. Как вы этого достигаете?
— Мы не просто даем деньги в долг. Наши эксперты проводят всесторонний анализ бизнес-плана человека, который хочет получить заем. Бывает, что человек приходит с идеей, которая представляется нам рискованной, и тогда мы ему отказываем. Либо же направляем его интерес в том направлении, которое, по нашему мнению, является более перспективным.

— Вы сказали, что это лишь одна из популярных программ. Какие есть еще?
— Еще одна — Individual Development Account. Она направлена на то, чтобы научить нового американца экономить. Как можно этому научить? На каждый сэкономленный доллар мы даем ему два. Предположим, вы хотите купить квартиру и вам нужно для внесения аванса шесть тысяч долларов. Если вы смогли сэкономить две тысячи, NYANA добавит к ним еще четыре. Это – предел. Главная задача этого «подарка» — помочь беженцу стать собственником и сделать его самостоятельным человеком. Но это не значит, что мы раздаем деньги в руки всем желающим. Допустим, вы хотите приобрести для своего бизнеса оборудование, которое стоит шесть тысяч, так вот, эти четыре тысячи мы дадим не вам, а тому лицу, у которого вы приобретаете оборудование.

— За этой помощью может обратиться любой?
— Нет, только человек, располагающий статусом беженца, приехавший в США не более семи лет назад. Хочу напомнить, что в тот момент, когда беженец получает американское гражданство, он перестает быть беженцем.

— Как я понял, среди ваших клиентов есть те, кто приехал сюда довольно давно. Сколько из них русских?
— Вероятно, процентов 25.

— А остальные?
— Как я уже говорил, чтобы уцелеть как организация, мы должны были расширить сферу своей деятельности. Это и привело к тому, что среди наших клиентов появились представители других этнических общин. Дело в том, что федеральное правительство не предоставляет деньги для помощи конкретным этническим группам, оно дает деньги на развитие конкретных программ. Получая государственные средства, мы не имеем права кого-либо дискриминировать. Мы оказываем помощь всем.

— А откуда сейчас прибывает наибольшее число беженцев?
— Я думаю, из стран Африки, Центральной Америки, Тибета. Мы их не принимаем. Этим занимаются их организации, однако люди могут впоследствии обратиться к нам за всеми теми программами помощи, на которые они могут рассчитывать как беженцы.

— Сколько человек в течение года вы принимаете и сколько обслуживаете из тех, кто приехал раньше или по другим каналам?
— 750 мы принимаем и расселяем. И еще приблизительно трем тысячам человек мы оказываем другие виды помощи.

— Сколько людей работают в вашей организации и каков ее годовой бюджет?
— У нас работают 150 человек. Наш годовой бюджет составляет 15 миллионов долларов. Административные расходы составляют 10 процентов, что считается очень хорошим показателем.

— Каков расход на новоприбывшего в течение первых четырех-шести месяцев, пока вы помогаете ему обосноваться на новом месте?
— Примерно пять тысяч долларов. В эту сумму входит оплата квартиры, питание, наличные, стоимость различных курсов, консультации, психологическая помощь. Мы помогаем им даже получить мебель, которую американцы жертвуют различным благотворительным организациям.

— Состав руководства NYANA как-то отражает этническую многоликость вашей клиентуры?
— В июне я предпринял первые шаги, чтобы изменить состав совета директоров, введя в него несколько человек, которые приехали в эту страну как беженцы из бывшего СССР. Я уверен, что организация, которая служит той или иной этнической общине, должна иметь в своем руководстве представителей этой общины. Мы уже ввели в состав совета директоров доктора Сюзен Левит и в ближайшее время намерены предложить еще несколько русских кандидатур. Это люди, которые в свое время приехали в Америку как беженцы, добились значительных успехов в бизнесе и проявили себя в качестве благотворителей, искренне заинтересованных в развитии своей общины.

— Насколько решающими являются голоса членов совета директоров?
— Они утверждают бюджет! В их руках финансирование тех или иных программ, наши расходы. Они обладают очень реальной властью.

— И последний вопрос: как долго будет сохраняться статус беженца для жителей бывшего СССР? Кажется, там больше никого не преследуют?
— Этот вопрос решается в Вашингтоне. Но я не думаю, что в ближайшие два-три года что-либо изменится в этом плане.