Самой кровопролитной войной в истории Израиля была Война за независимость, которая вспыхнула стразу после провозглашения еврейского государства - в мае 1948 года. На самом деле эта война началась гораздо раньше. И не закончилась до сих пор.
В том, что это так, виноваты во многом сами израильтяне и те руководители, которых они себе выбирают.
Древнейший народ сумел сохранить себя на протяжении тысячелетий в диаспоре, в изгнании, без государственных структур, забыв, по всей видимости, начисто, как они, эти структуры, выглядят.
Наши лидеры последних двух тысячелетий всегда видели свою главную, глобальную задачу в том, чтобы сохранить народ, его моральные, культурные ценности. И мало заботились о конкретных формах, в которых эти ценности должны сохраняться и репродуцироваться. Лишь в последние 100-150 лет встал вопрос не только не только о содержании, но и о форме. И в этом вопросе вожди еврейского народа оказались неисправимыми дилетантами. Все, что они могли придумать – это хорошо известную им форму европейских демократий, которую они хотели приспособить для народа, две тысячи лет не имевшего собственного суверенитета, и для региона, в котором настоящими демократиями не пахнет и поныне.
Строительство нашего государства происходило в оперативном режиме: проблемы решались по мере их возникновения. Стратегическое мышление на поколение вперед не практиковалось – не до жиру. Продумывание перспектив и планов на ближайшие десять лет – область фантастики, непозволительная роскошь. Страна живет благодаря умению ее граждан и их руководителей быстро соображать, оригинально реагировать на любую ситуацию, гениально импровизировать.
Похоже, что мы забыли замечательную поговорку из собственных древних источников: «Мудрый не попадает в положение, из которого хитрый умеет выпутаться». Самые дерзкие операции нашей армии и разведки, самые немыслимые проекты, осуществленные нашей крошечной страной за последние полвека, – это ничто иное, как блестящая импровизация.
После 54 лет существования государства у нас все еще нет конституции, а постоянные опыты над избирательной системой продолжаются до сегодняшнего дня (основной закон о выборах за последние десять лет принципиально менялся дважды).
Но отсутствие стратегического мышления - это лишь одна из наших серьезнейших проблем. И она неразрывно связана с другой, о которой мне и хотелось бы поговорить сегодня.
Имя ей – сила самовнушения. В нашей непрерывной борьбе за независимость нам больше всего мешаем мы сами. Принимая поначалу тактические, местные решения, являющиеся реакцией на текущее положение дел, мы затем начинаем усиленно внушать сами себе, что другого выхода просто не было, а любая попытка принципиально поменять свой подход к вопросу нанесет нам ужасный ущерб.

Примеров? «Их есть у меня»

Начнем с самого начала. Решение ООН о создании на территории Палестины двух государств было принято в 1947 году. Тогда «отец государства» Давид Бен-Гурион согласился на все условия, которые предложило международное сообщество, без возражений. Арабские соседи Израиля не приняли их категорически и начали войну на уничтожение против государства, только что получившего международную легитимацию. Само согласие «отца» было решением чисто тактическим. Ведь ни один серьезный человек того времени, разбиравшийся в делах Ближнего Востока, не мог серьезно поверить в возможность оборонять страну в тех границах, которые ей выделила ООН. Известный «голубь» израильской политики, позднее министр иностранных дел нашей страны Аба Эвен, красноречиво и правильно называл эту территорию «границами Освенцима».
Допустим, что сегодняшний спор о правильности принятого тогда решения вряд ли можно считать разумным. Чудо нашего существования на этой земле до сегодняшнего дня доказывает, что импровизация Бен-Гуриона пока работает. Может, правда, Бог помогает. В любом случае победа в Войне за независимость над всеми соседними арабскими странами, которые количеством населения и армий превышали Израиль в десятки раз (на тот момент в стране проживало около 600 тысяч евреев, около 6 тысяч погибли в этой войне), вовсе не доказывает, что раздел Палестины был справедливым. Так вот, Бен-Гурион или какой-либо другой израильский политик после него никогда не ставили вопроса о нерелевантности «границ Освенцима» перед мировым сообществом. Евреи убедили и напугали сами себя. Евреи элегантно избегают этого неприятного вопроса вот уже свыше пятидесяти лет.
Неважно, что эти границы буквально пригласили войну 1967 года. Неважно и то, что согласие на такую границу вызвало и войну 1973 года. Сегодня мы удерживаем занятые в ходе Шестидневной войны территории, в первую очередь, в целях обороны, но стесняемся открыто говорить об этом, в следствие того же самого самовнушения: боимся, что нас не услышат и не поймут. Ни одна резолюция ООН, базирующаяся на решении о разделе и по сути отрицающая безопасное существование Израиля, никогда не оспаривалась нами по существу. Мы продолжаем воевать, но боимся говорить. Мы внушили себе, что так лучше.
Именно поэтому до сегодняшнего дня любая мирная инициатива, включая американские, в конечном итоге сводится к нашему возвращению к границам, которые невозможно оборонять.
А в нашей сегодняшней борьбе с террором, мы убедили себя в том, что не можем разрушить до основания насквозь пропитанную террором ПА. Ведь это наши же руководители в своем неустанном, иногда, как мне кажется, маниакальном поиске мирных договоров (а не настоящего мира), своими руками создали это построение. Решение Переса и Рабина было тактическим: хотели понравиться Европе и Клинтону, хотели поднять экономику, не слушая военных, надеялись на лучшее. Устроили Арафату Нобелевскую премию мира. Рабин даже сказал тогда, что если не получится, вернем все обратно. Но он погиб, спрашивать не с кого. А мы уже успели убедить себя в том, что нас не поймут и не услышат. Мы уверяем мир в том, что Арафат террорист, а мы воюем с террором, но выслать его и разоружить всю его армию не решаемся. И получаем требования «ближневосточного квартета» возобновить с ним переговоры. А может быть, было бы логичнее потребовать от Нобелевского комитета забрать у одного из лауреатов премию мира?
Нет, боязно даже попробовать. Слишком твердо себя убедили в том, что это нереально. Штаты крушат талибов, смещают режимы, россияне «мочат в сортире», а мы боремся с террором точечно. Мы делаем это с необычайным мастерством, со смекалкой и импровизацией, а результатов все нет, а у гидры террора на месте одной головы вырастают три. И мы принимаемся внушать себе потихоньку, что все уже испробовано и других мер нет. Следом за нами самими мы убеждаем русских и американцев. Да, здесь, в Палестине, выхода нет, значит надо заламывать руки евреям.
С ними легче, они уже себя сами во всем убедили. Так стоит ли из-за них так беспокоиться? Всего-то 5 миллионов человек. Может, их можно где-то в другой точке планеты пристроить!?
А что, если нам начать внятно излагать свои мысли и перестать заниматься пагубным самовнушением? Вдруг нас еще услышат?

Бени Брискин - советник министра иностранных дел Израиля

Постоянный адрес статьи: 

Ваши комментарии Всего страниц: 0