Алек Эпштейн - доктор философии, научный сотрудник иерусалимского Института "Шалем" и кафедры социологии и политологии Открытого университета Израиля.

Очередной всплеск арабо-израильского конфликта естественным образом привел к появлению в печати множества статей и обзоров. Представляется, однако, что большинство из них ограничено рассмотрением реалий сегодняшнего дня противостояния, хотя очевидно, что многолетняя история арабо-израильского конфликта позволяет сделать и несколько замечаний концептуального характера. Историография арабо-израильского конфликта представляет собой такую вереницу вымыслов, мифов, сознательных и невольных искажений, что по-настоящему разобраться в происходящем становится почти не возможно. Ни в коей мере не заменяя собой необходимость тщательного исторического анализа, подобные замечания могут сформировать адекватные рамки анализа актуальных событий.
Во-первых, следует отметить, что практически вся история сионистского движения, становления еврейской общины в Палестине, создания Государства Израиль, развития арабо-израильского конфликта и поисков путей его решения может быть адекватно рассмотрена только в контексте общемировых и региональных политических, экономических и культурологических тенденций. Сионистское движение сформировалось в период заката "золотого века" европейского национализма, что в значительной степени предопределило и успех сионистского проекта, и трудности в его воплощении в жизнь. Представляется очевидным, что идеология политического сионизма развивалась в контексте тех исторических процессов, которые происходили в описываемый период в странах Западной и Центральной Европы. Национализм был движущей силой не только сионистского движения, но и отличительным признаком целой эпохи как таковой. Поэтому неудивительно, что еврейское движение также объявило национальное государство не только наилучшим средством решения "национального вопроса", но и необходимым условием своего национального возрождения.
Важнейшее влияние тенденций развития мировой дипломатии на Государство Израиль проявилось уже в том, что само решение о создании государства было принято не в ходе двухсторонних или многосторонних переговоров с участием жителей Палестины, а на заседании самой представительной из международных организаций - Генеральной Ассамблеи ООН. Даже войны между Израилем и арабскими странами во многом проходят по "сценарию извне": опасения США по поводу возможного военного вмешательства Советского Союза в ближневосточные конфликты (как в самой Палестине, так и за ее пределами, прежде всего, в Северном Иране) как следствие их помощи Израилю фактически оставили Израиль без значительной американской поддержки в ходе Войны за независимость, что значительно затянуло войну и привело к большим потерям с израильской стороны; без участия Англии и Франции Израиль почти наверняка не начал бы в 1956 году операцию против Египта; израильско-египетская Война на истощение закончилась лишь после того, как 30 июля 1970 года в тридцати километрах к западу от Суэцкого канала израильские истребители сбили четыре советских самолета, пилотируемых русскими пилотами - опасаясь советской военной интервенции, правительство Голды Меир декларировало свое согласие на прекращение огня и на выполнение резолюции №242 Совета Безопасности ООН "во всех ее пунктах"; трудно сказать, какой бы баланс сил сложился на Ближнем Востоке в случае, если бы попытки американских посредников добиться прекращения огня в состоявшейся в 1973 году Войне Судного дня потерпели крах; до начала ведомой американцами операции против Ирака в январе 1991 года территория Израиля не обстреливалась ракетами СКАД, коих затем упало на израильской территории более сорока штук. Иными словами, тенденции развития арабо-израильского конфликта, равно как и всех переговоров между сторонами, напрямую зависят от общей расстановки сил в мире, что превращает Ближний Восток в едва ли не наиболее нестабильную арену мировой политики, однако в целом обеспечивает сохранение сформировавшейся еще в конце 1940-х годов системы взаимоотношений между вовлеченными в конфликт сторонами.
Во-вторых, вопреки расхожему мнению, арабо-израильское противостояние началось задолго до создания Государства Израиль; его корни уходят в арабские волнения 1921, 1929 и 1936-1939 годов, отчетливо выявившие невозможность компромисса между руководством еврейской общины и экстремистски настроенными мусульманскими религиозными лидерами Палестины. Похожим образом развиваются события и в наши дни: экстремистская позиция авторитарного лидера Палестинской национальной администрации Я. Арафата стала основным фактором, сорвавшим достижение урегулирования между израильтянами и палестинцами в ходе переговоров в Кемп-Дэйвиде и в Табе в 2000 году.
В-третьих, вопреки расхожему восприятию, арабо-израильский конфликт едва ли имеет смысл определять как "неразрешимый", ссылаясь на то, что арабы, якобы, никогда не смогут договориться с израильтянами. Опровержением этого служат соглашения о перемирии, подписанные при посредничестве ООН: в феврале 1949 года - с Египтом, в марте 1949 года - с Ливаном, в апреле 1949 года - с Иорданией и в июле 1949 года - с Сирией. Эти соглашения подвели итог под самой ожесточенной из всех арабо-израильских войн - Войной за независимость. В определенной мере они стали моделью для достижения полноценных мирных договоров в будущем: с Египтом - в марте 1979 года и с Иорданией - в октябре 1994 года. В 1983 году был подписан и мирный договор с президентом Ливана Б. Жмайелем, сорванный и не воплощенный в жизнь из-за его убийства несколько месяцев спустя. Как бы то ни было, представляется очевидным, что историю арабо-израильского противостояния нельзя рассматривать в отрыве от процесса политического урегулирования конфликта между сторонами.
В-четвертых, в арабо-израильских отношениях война совсем не обязательно оканчивается достижением мирных соглашений. Хотя договоры о прекращении огня были подписаны Израилем со всеми граничащими с ним арабскими странами еще в 1949 году, прошло тридцать долгих лет, прежде чем был подписан первый всеобъемлющий мирный договор между Израилем и какой-либо из арабских стран. Надежды министра иностранных дел Израиля Моше Шарета на скорое превращение временных соглашений в постоянные мирные договора не воплотилась в жизнь. Представляется, что именно этот урок не был усвоен архитекторами соглашений в Осло, даже не взявшими в расчет возможность того, что подписываемые ими с палестинцами промежуточные договора могут не восприниматься палестинской стороной как пролог к достижению стабильного мира между двумя народами. Согласие арабской стороны на подписание промежуточных соглашений совсем не обязательно является индикатором ее готовности на подписание постоянных всеобъемлющих мирных договоров - наоборот, история показала, что, как правило, события развиваются совершенно иначе.
В-пятых, при всей важности арабо-израильских противоречий для общей ситуации на Ближнем Востоке, они не являются единственным фактором, определяющим ситуацию в регионе. Этот конфликт - лишь один из элементов борьбы за распределение сфер политического и экономического влияния на Ближнем и Среднем Востоке. Арабо-израильские противоречия еще более обостряются из-за происходящего в ряде стран Ближнего Востока усиления антимодернистских традиционалистских настроений. Усиление радикального исламизма в последние годы (в том числе и в таких странах, как Египет и Турция) крайне затрудняет возможность достижения прочного мирного урегулирования, основанного на взаимном доверии между сторонами.
Принято считать, что именно арабо-израильское противостояние лежит в основе всех проблем ближневосточного региона. Как отмечает Е.Я. Сатановский в своей статье "Россия и ближневосточный мирный процесс", в действительности происходящие на Ближнем Востоке политические процессы являются намного более сложными. По словам Е.Я. Сатановского, "представляется очевидным, что арабо-израильский конфликт, при всей его значимости, - не более чем часть (важная, но относительно небольшая) масштабных процессов на пространстве, захватывающем не только бывшую Османскую империю, но и районы Среднего Востока. На этой территории продолжается перераспределение ресурсов и изменение границ между государствами; усиливается этнический сепаратизм и агрессивный религиозный фундаментализм; ряд стран региона перешел в фазу кризиса - экономического, демографического и экологического". Данное утверждение представляется особенно актуальным в настоящее время.
В-шестых, необходимо отметить, что арабо-израильский конфликт оказывал и продолжает оказывать важнейшее влияние на практически все стороны жизни израильского общества. Это влияние ослабевает в периоды относительного затишья, когда на первый план выходят внутренние межэтнические и межконфессиональные противоречия, существующие среди еврейского населения Израиля, однако оно приобретает критическое значение в периоды обострения конфликта. Такова ситуация и в наши дни. Более того, динамика арабо-израильского конфликта является хотя и не единственным, но едва ли не основным фактором, влияющим на формирование электоральных предпочтений израильских избирателей.
В-седьмых, продвижение переговорного процесса отчетливо продемонстрировало, что готовность на далеко идущие территориальные компромиссы продемонстрировали как лидеры израильских социал-демократов, так и политики правоцентристской ориентации: договор о полной отдаче территории Синайского полуострова Египту был подписан бывшим лидером еврейских подпольщиков, наиболее преданным наследником непримиримого З. Жаботинского Менахемом Бегиным, руководителем израильской делегации на международной конференции в Мадриде был еще более непримиримый радикал, в прошлом - вожак боевой организации ЛЕХИ Ицхак Шамир, соглашение о шестикратном увеличении находящейся под полным палестинским контролем территории зоны А в Иудее и Самарии было подписано в Уай-Плантейшн также лидерами правоцентристского движения "Ликуд" ["Единство"] Бениамином Нетаниягу и Ариэлем Шароном. Опыт правления так называемого "национального" лагеря свидетельствует, для того, чтобы развивать и углублять отношения с палестинцами и арабскими странами, совсем не обязательно облачать всей полнотой власти социал-демократов. Достижение тех или иных договоренностей между Израилем и арабами во много большей степени зависит от готовности или неготовности тех или иных арабских лидеров идти на соглашение с Израилем, чем от того, какая именно политическая партия находится у власти в Израиле. Этот факт стал абсолютно очевидным в период правления Эхуда Барака, который ценой любых, прежде казавшихся невероятными, уступок пытался достичь мирного договора с палестинцами, результатом чего стал не мирный договор, а новый виток палестинской интифады.
В-восьмых, распространенное в массовом сознании деление политических лидеров - как арабских, так и израильских - на "ястребов" и "миротворцев" - является в корне ошибочным. Президент Египта Ануар Садат, ставший первым арабским руководителем, посетившим Израиль и подписавшим с еврейским государством мирный договор, был инициатором войны 1973 года; король Иордании Хуссейн, подписавший мир с Израилем в 1994 году, выступил на стороне Египта в войне 1967 года; удостоенный Нобелевской премии мира палестинский лидер Ясир Арафат лично руководит разветвленной сетью палестинского террора; готовность к самым большим уступкам - как на палестинском, так и на сирийском направлении - были продемонстрированы премьер-министром Израиля Эхудом Бараком, посвятившем едва ли не всю свою жизнь службе в частях спецназа и военной разведке и удостоенным за это пяти воинских знаков отличия (беспрецедентный случай в истории Израиля); нынешний министр иностранных дел Израиля Шимон Перес, заслуженно считающийся фактическим инициатором соглашений в Осло, три года спустя, в мае 1996 года, будучи премьер-министром, отдал распоряжение о начале одной из самых жестких антитеррористических операций в истории Израиля - "Суд и воздаяние", в ходе которой погибли сотни жителей Южного Ливана, а еще сотни тысяч вынуждены были покинуть свои дома, опасаясь налетов израильской авиации. Иными словами, тот факт, что тот или иной политик принимал активное участие в тех или иных мирных переговорах совсем не означает, что вся его жизнь была посвящена поиску путей установления мира на Ближнем Востоке; собственно, таких политиков (высокого ранга) на Ближнем Востоке, пожалуй, нет вообще. Весь ход ближневосточной политики в последние полвека (да и раньше) представляет собой циклическую историю войн, перемирий, переговоров и новых войн, которая не может быть представлена ни как сплошная история противостояния, ни как заранее предопределенный, несмотря на всевозможные коллизии, путь к миру. Напротив, самые тяжелые войны, как, например, Война за независимость Израиля (1948-1949) и Война Судного дня (1973) привели к достижению мирных соглашений, а мирные соглашения совсем не обязательно означают конец вооруженного противостояния. Так, например, договор, подписанный Израилем с президентом Ливана Б. Жмайелем в 1983 году никоим образом не способствовал прекращению войны в Ливане, а серия соглашений с палестинцами в 1990-е годы кончилась беспрецедентным взрывом насилия и террора, который продолжается уже два года.
Представляется, что перечисленные выше восемь факторов, большинство из которых, парадоксальным образом, противоречат сложившейся мифологии истории арабо-израильского конфликта, должны быть приняты во внимание при рассмотрении всех стадий системы отношений стран и народов ближневосточного региона. Адекватное понимание процессов, происходящих в ближневосточном регионе, возможно лишь в случае отказа от искажающих реальность идеологических постулатов, в большом количестве сформулированных представителями всех противоборствующих сторон. История арабо-израильского противостояния представляет собой конфликт народов, у каждого из которых - своя правда, так и не воплотившаяся в полной мере на многострадальной земле Ближнего Востока. К сожалению, обострение конфликта в последнее время лишь отдаляет их от достижения своих подлинных целей.