В издательстве "Мосты культуры-Гешарим" в серии "Библиотека Флавиана" завершено русское издание антологии "Греческие и римские авторы о евреях и иудаизме": Т.I. От Геродота до Плуарха, 1997, 632 с. Т.II. Часть 1. От Тацита до Артемидора, 2000, 312 с.; часть 2. От Диогена Лаэртского до Симпликия и Приложение от Алкея до грамматиков, законников и схолиастов, 2002, 494 с. Я была научным и литературным редактором и частично переводчиком этого труда.
Составитель, израильский историк М. Штерн (1925-1989) работал в русле источниковедческой традиции, сложившейся в XIX веке. Его антология продолжает опыты аналогичных собраний немецкого (F.C. Meier, 1832), английского (J.Gill, 1872) и французского ученых (Th. Reinach, 1895), и так же, как его предшественники, Штерн включает христианских писателей и иудейских эллинистических авторов только как источники цитат из классической литературы. В 1959 году М. Штерну были переданы материалы к антологии рано умершего Ганса (Йоханана) Леви (1901-1945). Это был ученый, получивший образование историка Рима в Германии, но работал он уже в Иерусалиме, в Еврейском университете. Настоящее собрание - первое, созданное историком Израиля, получившим образование в Израиле. Два года М. Штерн учился также в Оксфорде, и издал он свою антологию с параллельным переводом на английский язык и с комментариями тоже по-английски, сделав тем самым свой труд достоянием не региональной, но мировой исторической науки.
На сегодняшний день нет более полного собрания античных свидетельств, которое бы освещало знания античных народов об их средиземноморском соседе, отношение римлян к Иудее как части подчиненных им территорий, восприятие греками и римлянами, философами, историками, поэтами и учеными всего спектра информации о народе, его религии и стране, о монотеизме и вере в неведомого, безымянного Бога, об удивительных финиках, растущих в долине Иерихона на ореховых пальмах, о неприступной крепости Иерусалиме и его разрушении римлянами, о целительных свойствах сока иудейского кустарника, о ессенах, не имеющих потомства, но умножающихся, привлекая к себе людей со всего мира, о евреях, которые арендуют землю у богатого землевладельца, и о евреях бродягах и попрошайках, о галилеянах, почитающих своего "мертвеца", о еврее-философе, с которым якобы встречался Аристотель, о евреях-воинах, участвовавших в походах Александра и получивших привилегии в основанной им Александрии Египетской. Читатель найдет в собрании Штерна и ранние примеры химерических обвинений евреев в человеческих жертвоприношениях и каннибализме, и версии о происхождении еврейского народа из толпы больных и прокаженных, изгнанных из Египта как скверна и нашедших себе убежище в городе, чье название понимали по-гречески как "Святотатск" (Hierosyla от hieron - cвятыня и sylan - грабить). Много фантастического, но много и точного, много враждебного, но много и заинтересованного.
В собрание включены всевозможные, даже на первый взгляд малоинформативные, упоминания евреев и иудаизма, пафос комментария преимущественно источниковедческий, а оценки - главным образом с точки зрения доброжелательности или враждебности к евреям. Иногда, извлекая нужные ему фрагменты, составитель делает это слишком "резко" и оставляет без обсуждения все то, что не касается непосредственно его "предмета". В то же время с достойным преклонения тщанием М. Штерн стремился учесть всю научную литературу на многих европейских языках и на иврите, представить все имеющиеся точки зрения и высказать свою собственную. Иногда комментарий превращается в подробное изложение состояния научной проблемы, например, статуса еврейской общины в Александрии. Хотя прошло уже несколько десятков лет, заменить собрание Штерна нечем, и едва ли можно ожидать, что следующий подобный опыт будет осуществлен кем-либо единолично. В этом будущем коллективе исследователей было бы естественно видеть специалистов по Греции и Риму, по древнему Израилю и Ближнему Востоку, историков и филологов, эпиграфистов и папирологов, историков религии, медицины и ботаники. Все эти роли посильно исполнял М. Штерн, чем паки и паки заслужил нашу благодарность.
Русский перевод текстов древних авторов с греческого и латинского языков, а также комментариев и введений М. Штерна с английского готовился несколько лет. Если Штерн в основном использовал авторитетные английские переводы, то на русском языке многие переводы либо отсутствовали, либо, будучи даже в целом качественны, не передавали тех деталей, ради которых тексты были помещены в антологию. Английские переводы Штерн воспроизвел без изменений, невзирая на встречающиеся противоречия с избранными им же версиями на языке оригинала и с его собственными комментариями. Помимо уважения к авторским правам переводчика, это объясняется адресацией английского издания научной среде, которой перевод служит лишь дополнительным подспорьем.
В издании на русском языке основным читателем мыслится не специалист по древней истории, а тот, кто, интересуясь взаимоотношениями еврейского народа с греками и римлянами, хочет получить нужные ему сведения из первых рук. Здесь дополнительным подспорьем служат как раз оригинальные тексты. С расчетом на подобного читателя в комментариях были переведены многочисленные цитаты с классических, восточных и современных языков, добавлены пояснения к тем комментариям, которые непонятны без знания иврита и других древних языков и т.п. Переводчик и редактор при необходимости дополнили комментарии М. Штерна минимальными собственными. Исправлялись только очевидные ошибки и описки, но, к сожалению, было сделано немало новых, своих, почти на десять страниц списка опечаток в последней книжке.
В работе над русским изданием антологии принимал участие коллектив преимущественно молодых переводчиков. В течение полутора-двух лет основные участники этого предприятия занимались в семинаре по технике перевода древних авторов в РГГУ. Очень важно, что все, кто работал над книгой, не только знали греческий, латинский и английский, но были в той или иной мере профессионалами в древней истории и филологии. Несколько сложных в стилистическом, да и в содержательном плане авторов переведены Е.Г. Рабинович, которая, будучи профессиональным переводчиком, является также известным историком античной культуры. Это важно подчеркнуть, потому что огромная масса переводов научной или даже популярной литературы, которая выполняется людьми, "знающими язык", представляет собою энциклопедию курьезов.
На семинаре мы совместно трудились над одним из самых сложных текстов антологии - "Истинным ученьем" Цельса (Келса), которое известно нам только из цитат и пересказов полемизировавшего с ним Оригена. Цельс тоже полемизирует - с иудейской и христианской религиями, причем полемику с последней вкладывает в уста некоего вымышленного Иудея, в свою очередь полемизирующего с христианами как отступниками от отеческой веры. Все три "голоса" оценивают учения и веру оппонентов, но при этом и излагают их, мешая позитивный язык противника, со своими оценками и создавая в пределах даже одного предложения фантастическую амальгаму разнородной дикции. Передача подобного "диалога" вер и культур в переводе служила оселком, на котором мы вместе вырабатывали стилистические принципы, взвешивали меры буквализма и вольности.
Работая над антологией мы должны были понять разницу между переводом целого произведения и отрывка, где большой контекст не помогает, а затем и разницу отрывка и собрания отрывков, которые должны быть в одном согласованы, а в другом, чтобы выполнять роль источника, оставлены в первозданном виде. И тут мы столкнулись с необходимостью передавать имена одних и тех же исторических или легендарных личностей не одинаково, а так, как называют их источники. А между тем античные источники варьируют имя даже Моисея, вплоть до того, что он превращается в женщину, законодательницу Мосо, а город Иерусалим имеет в греческих и латинских источниках в общей сложности пять разных звучаний и написаний. Исправить Мосо на Моисея, а женщину на мужчину? Но зачем тогда вообще издавать источники? Так мы пришли к мысли о передаче еврейских и других не классических имен транслитерацией, которая порывает со всей традицией передачи этих имен в русском языке. У нас появились гебреи, Мосес, Иосеп и Абрамес, Иесус Хрестос, Гиеросолимы и Гиерикунт… Разумеется, в предметном указателе через систему отсылок мы сводим все экзотические варианты к общеупотребительному. Но на первый взгляд эти имена производят шокирующее впечатление. Однако в хрестоматии, сводящей вместе данные древней традиции с ее фантастическими контаминациями, унификация будет только самонадеянным обеднением этой традиции и снижением ценности книги как источника для исследователя. В самом деле, само преемство в передаче имен во многих случаях дает ключ к установлению зависимости авторов друг от друга или от общего источника. И если в источнике некий Осарсиф, а комментарий обсуждает связь имени и с Осирис, и с Иосиф, то что должно стоять в переводе?
Работая над антологией, мы обращались за помощью ко многим специалистам. Все ее участники и консультанты перечислены в предисловиях к русскому переводу. Как филологу-классику мне было бы не просто сложно, а и невозможно выполнять роль редактора этого издания, если бы не постоянная помощь специалиста по иудейской религии, выпускницы Еврейского университета в Иерусалиме ныне работающей в РГГУ, А.И. Шмаиной-Великановой, принимавшей участие и в переводе антологии.