Когда чудовищное не удается понять, впадаешь в трепет. Гитлер постепенно становится сюжетом романа, подобно Наполеону или Александру Великому. Феномен исследует еженедельник "Цайт".

 В эти дни СМИ разных стран получили возможность несколько освежить 
темные краски в картине германской действительности. На выборах в федеральных землях Саксония и Бранденбург триумф одержали праворадикальные партии. Одиозное объединение бывших прусских землевладельцев предъявляет Польше требования вернуть латифундии прежним немецким хозяевам. "Крах" – новый немецкий кинофильм о последних днях Гитлера моментально привлек в кинотеатры сотни тысяч зрителей. Внук немецкого оружейного магната Флика, осужденного в свое время Нюрнбергским трибуналом за военные преступления, выставляет в Берлине на всеобщее обозрение семейную коллекцию искусства и выставку открывает лично канцлер Германии  Шредер. Даже немецкие еженедельники, которые сами чуть ли не в еженедельном ритме рассказывают страшные истории из эпохи национал-социализма, несколько струхнули. Боязливо оглядываясь на самих себя, они спрашивали: неужели тень Гитлера всё ещё довлеет над немцами?

 Это действительно так: тень Гитлера вездесуща, однако, вовсе не по той причине, что нам угрожает реставрация нацизма, а в силу того, что нацизм лишился реального содержания. Многие немцы на востоке Германии голосуют за ультра-правые партии не потому, что глубоко верят в силу нацистских идей, а в знак протеста. Они знают, что западную демократию это задевает за живое. Гитлер и его наследие, таким образом, превращаются в материал для политических игр, в пугающие образы, которые можно задействовать по мере необходимости.

Медийный фюрер

Гитлер – сильнейший наркотик из тех, что способны привлекать всеобщее внимание. Журнал, который публикует портрет фюрера на обложке, долго не залежится на прилавке. Гитлер обладает непревзойденным потенциалом будоражить общественность и нарушать спокойствие. Любые попытки  объяснить и понять оказываются бессильными перед масштабами преступлений нацизма. Когда чудовищное не удается понять, впадаешь в трепет. Гитлер постепенно становится сюжетом романа, подобно Наполеону или Александру Великому, обрастая выдумками, превращаясь в фикцию, по мере того, как вымирают последние свидетели и очевидцы третьего рейха. Личности, лозунги, пропаганда и даже преступления гитлеровского режима превращаются в сборник цитат и аллегорий, которыми каждый может пользоваться по своему разумению. Достаточно произнести "шесть миллионов", как всем становится ясно, что речь идет о массовых убийствах евреев. Из исторической эпохи нацизм превращается в формулу зла, выступая аргументом в дискуссиях по любому поводу. Это касается теоретического подхода к изучению фашизма.

Цивилизация под подозрением

Пытаясь понять, как нацисты порвали с цивилизованным человечеством, цивилизация, позволившая себя растоптать, сама попадает под подозрение. Не осталось ни одного аспекта жизни, в котором теоретики не усмотрели бы зародыш зла: капитализм и антикапитализм, буржуазное общество и антибуржуазный протест.  В 70-е годы капиталист автоматически считался фашистом, так же как и сегодня любого, кто выступает против диктата глобального капитала, автоматически запишут в антисемиты. Тех, кто критикует США обвиняют, в симпатиях нацизму, поскольку антиамериканизм якобы есть ничто иное, как антисемитизм.

Тень прошлого лежит и на послевоенных поколениях. Достаточно неосторожного слова, жеста, как вам снова и снова не преминут напомнить о коллективной вине немцев.

Постоянный адрес статьи: