К 80-й годовщине смерти В.И. Ленина

Итак, что касается тела, которое покоится в Мавзолее... Начнем с того, что вовсе оно не покоится, а выставлено на всеобщее и, увы, праздное обозрение любопытствующей публики. Да-да, именно праздной и именно любопытствующей, потому что уже очень давно люди сюда идут не для того, чтобы попрощаться с дорогим человеком, а чтобы поглазеть на экзотический экспонат (лат. «exponatus» - выставление напоказ, представление) в каком-нибудь паноптикуме (греч. «рап» (все) +«optikos» (зрительный) - собрание уникальных предметов, редкостей: восковых фигур, диковинных, причудливых существ и т.п.). Глазеют без всякого благоговения, горя, ненависти или, напротив, восторга. Одно, повторяю, праздное любопытство. Посетите сами как-нибудь Мавзолей, постойте в редкой сегодня очереди, а потом послушайте, что говорят посетители по выходе. Уверяю вас, вы согласитесь со мной. И посещают Мавзолей, кстати, в подавляющем большинстве, иностранцы, для которых это экзотический туристический объект.

Увы, Мавзолей, долженствующий быть по замыслу его создателей сакральным, то есть священным местом, стал, как это ни прискорбно, одной из туристических достопримечательностей Москвы. Прискорбно, потому что Ленин, как бы к нему ни относиться, не заслужил того, чтобы после смерти превратиться по чьей-то недоброй воле в экспонат паноптикума. Не хватает только взимать плату за посещение. Так показывают экскурсантам мумию великого фараона Рамсеса II, которая находится среди прочих памятников культуры и быта Древнего Египта в знаменитом Каирском музее.

Не случайно жириновцы, для которых нет ничего святого, кроме бога Мамоны, как только возник вопрос о перезахоронении останков Ленина, тут же предложили свои услуги: взять на свой баланс мумию, но, конечно же, не за просто так, а возить ее по стране, или как было написано в пресс-релизе думской фракции ЛДПР, «на гастроли», и взимать за показ деньги. Вот уже поистине от великого до смешного - один шаг. А от смешного до омерзительного - и того меньше.

По существу, ничем не лучше жириновцев и вроде бы интеллигентные ученые из Центра биологических структур НПО «Вилар» (бывшая лаборатория при Мавзолее Ленина). И у них за внешней тревогой о судьбе мумии на поверку скрывается тревога за свои рабочие места. Заместитель директора центра Валерий Быков говорил, что захоронение тела Ленина прервет уникальный эксперимент, тогда как нигде больше в мире нет подобной методики сохранения прижизненного облика трупа. И хотя Быков не сказал прямо, но понимать надо так, что методику можно вполне использовать в коммерческих целях. Если «раскрутить» дело, то найдется множество желающих - как среди больших и малых диктаторов, так и среди денежных тузов Старого и Нового Света, особенно в Соединенных Штатах, где хоть пруд пруди всяких чудиков-мультимиллионеров, которые захотят сохранить прижизненный облик своего собственного трупа для далеких потомков. Кстати, «процесс уже пошел». Пресса писала о том, что «Вилар» уже не раз обслуживал «по-ленински» новых русских, покинувших сей мир по заказу.

Если здесь я домысливаю за Быкова, то в следующем пассаже замдиректора, не мудрствуя лукаво, заявил, что есть еще одна важная причина, по которой хоронить останки Ленина ни в коем случае нельзя. Оказывается, благодаря работам, проводимым над мумией, ученые получают возможность анализировать влияние тех или иных лекарственных средств на биологические ткани, а также способы проникновения препаратов через них и последствия этого проникновения. Результаты используются потом в лаборатории для создания новых лекарств, но уже для живых людей.

Новые лекарства - это замечательно. Но разве для их получения нравственно превращать останки человека в некий подопытный объект? Кстати, другой замдиректора того же центра Юрий Ромаков в интервью корреспонденту «Интерфакса» именно так и называет тело Ленина - «объект». И соответственно с ним обращаются. Нельзя без содрогания думать об этом после нашумевшего фильма, показанного четыре года назад на НТВ о том, каким образом поддерживается сохранность «объекта». Это же чистой воды надругательство над покойным. Его тело, как тряпочку, то вынимают, то снова замачивают в особом растворе, потом сушат, одевают - и снова в саркофаг на обозрение. И так не реже одного раза в год.

Все это в высшей степени кощунственно и, повторяю, прискорбно. Мне же и миллионам таких, как я, прискорбно вдвойне, потому что не год и не два, а несколько десятилетий имя Ленина было для нас святым. И хотя у многих отношение к этому человеку резко изменилось, подчас диаметрально, как, например, у меня, я, тем не менее, отнюдь не радуюсь, что надругательству подвергается тот, кому я так долго и искренне поклонялся. А сколько таких, кто продолжает поклоняться и поныне, видя в возможном захоронении святотатство, хотя на самом деле все наоборот. Мне очень интересно было бы узнать, хотели бы Зюганов или Анпилов, которые больше всего ратуют за сохранение «статус-кво», чтобы после их смерти с их телами обращались бы таким вот образом. Или все-таки предпочитают быть похороненными по-человечески?

Одно время много говорили о каком-то завещании, то ли устном пожелании Ленина похоронить его рядом с матерью в Петрограде на Волковом кладбище. Это все из области мифологии: нет ни одного документального подтверждения (таковым может быть и свидетельство современника) о подобном волеизъявлении Ильича. Мифом является и официальная версия о сохранении тела Ленина - решение об этом было якобы принято в скорбные январские дни 1924-го: со всего Союза стекался народ в Москву, чтобы попрощаться с тем, кто уже при жизни стал бессмертным. И не было конца этому потоку. И для того чтобы все желающие получили возможность отдать последний долг основателю Советского государства и вождю мирового пролетариата, руководство партии, мол, и постановило не предавать тело Ленина земле.

На самом деле, все было куда как проще и циничнее. Еще за полгода до смерти Ленина, когда партийная пропаганда вовсю трубила о скором выздоровлении Вождя и Учителя, его самые ближайшие соратники, составлявшие на тот «текущий момент» партийно-государственную верхушку: Троцкий, Каменев, Бухарин, Сталин, Калинин и Рыков, собрались в тесном кругу, дабы обсудить вопрос... об организации похорон Ленина. Вот что сказал тогда Сталин: «Ленин - русский человек и соответственно тому должен быть похоронен.... Сожжение тела совершенно не согласуется с русским пониманием (читай «православным», а будущий Вождь и Учитель имел хоть и неоконченное, но семинарское образование и толк посему в православных обычаях хорошо понимал. - В.К.) Оно может показаться даже оскорбительным для памяти его... Некоторые товарищи полагают, что современная наука имеет возможность с помощью бальзамирования надолго сохранить тело усопшего».

Троцкий, который находился в резкой оппозиции к Сталину, язвительно поинтересовался, кто эти товарищи, которые предлагают создать из останков Ленина святые мощи. Резюме Бухарина было короче и резче: «Это черт знает что» - возмутился он. «Самое настоящее поповство» - согласился с ним Каменев. Рыков и Калинин же поддержали Сталина. Всероссийский староста сказал об ожидаемой смерти Ленина так: «Это страшное событие не должно нас застигнуть врасплох. Если будем хоронить Владимира Ильича, похороны должны быть такими величественными, каких мир еще никогда не видывал».

Смерть Ильича не застала его учеников врасплох. Похороны действительно по своему величию превзошли едва ли не все, что знала история человечества. Уже 25 января патологоанатом Алексей Абрикосов, делавший вскрытие (академик АН и АМН СССР, Герой Социалистического Труда), осуществил первое бальзамирование тела, чтобы сохранить его в течение недели - до похорон, и 27 января на Красной площади в срочно сооруженной по проекту Алексея Щусева деревянной усыпальнице был установлен саркофаг с останками вождя. В 1930 году временное сооружение было перестроено тем же Щусевым в каменное, облицованное мрамором, лабрадором, гранитом и порфиром.

Шесть дней прошло, но со всей страны, повинуясь невидимому дирижеру, продолжали стекаться в столицу делегации трудящихся для прощания с отцом-основателем. И тогда ВЦИК принял решение сделать новое бальзамирование, на сей раз рассчитанное уже на сорок дней (сакраментальное число в православии). Второе бальзамирование осуществляли харьковский анатом Владимир Воробьев и его московский коллега Борис Збарский по методике, которую разработал еще в 1910 году киевский анатом С. Мельников-Разведенков, - с ним в свое время сотрудничал Воробьев. Как узнал об этом тов. Сталин, неизвестно, но Воробьев был срочно вызван в Москву. Остановился он у Збарского, с которым его, несмотря на пятнадцатилетнюю разницу в возрасте, связывали приятельские отношения. По указанию Дзержинского, который был председателем комиссии по похоронам Ленина, ученые обработали тело. Воробьев тут же уехал, а Збарский на многие десятилетия стал хранителем мумии.

А про разговор, состоявшийся в Кремле осенью 1923-го, мы знаем по воспоминаниям старого большевика Г. Валентинова (Вольского), записавшего все подробности со слов Бухарина и Каменева, а также из дневников Троцкого.

Так что идея превратить тело Ленина «в святые мощи» принадлежит Сталину. И еще один любопытный факт. На Ближней даче, где Иосиф Виссарионович практически жил постоянно с 1934 года, в его спальне-кабинете висел небольшой портрет Ленина. Над портретом же была прикреплена лампочка. Получалась своего рода икона, с той лишь разницей, что в настоящей, христианской, лампада помещается снизу.

Так и ленинская мумия в Мавзолее: вроде и по-христиански, но в то же время и не совсем. Христиане (и католики, и православные) сохраняли останки (мощи) святых, не предавая их земле, но и не бальзамируя. То, что однажды Ельцин ляпнул, что Ленина, мол, следует похоронить по-христиански, то есть предать земле, потому как сохранять тело мертвого после его смерти - обычай иудейский, говорит лишь об уровне познаний первого Президента в этой области, как, впрочем, и в других. Ленин, точнее, его мощи сохраняются в полном соответствии с христианскими традициями. Чтобы в этом убедиться, достаточно побывать в Троице-Сергиевой лавре: там выставлены на всеобщее обозрение и поклонение останки Сергия Радонежского, причисленного Церковью к лику святых. Что же касается иудеев, то у них, согласно закону, полагается тела усопших предавать земле и только земле, причем в день смерти, до захода солнца. Сжигать, бальзамировать или поступать как-то иначе с трупом всегда запрещалось иудейской религией и считалось мерзким язычеством.

Теперь что касается мумии. Придется все-таки согласиться и с тем, что никакого тела в Мавзолее нет, а находится там мумия. Телом оно было лишь несколько первых дней после смерти Ленина, но как только труп забальзамировали, он тут же стал мумией. И нет в этом слове ничего обидного. Просто со словом «мумия» мы связываем обычно его второе, переносное значение: безжизненный, вялый, застывший в своем поведении человек. Отсюда и анекдот, родившийся в последние годы жизни Брежнева: «Леонид Ильич, это правда, что вместо вас в машине возят мумию? - Да нет, что вы, это вместо мумии возят меня»...