Давйте проведём эксперимент: остановим на улице главных израильских городов случайных прохожих и попросим их ответить на вопрос? в чём смысл их жизни в Израиле? Можно биться об заклад, что лишь ничтожно малая часть опрошенных ответит, что они живут в Израиле для того, чтобы выполнить возложенную Тв-рцом на евреев миссию: “быть царством священнослужителей и народом святым” (Шмот, 19:6).

“Полноте”, наверняка готов воскликнуть уже взвинченный завязкой статьи читатель, “какое царство священников, какой святой народ? Не до жиру, быть бы живым”! И то правда. Как написал в своей книге ‘Настоящие Евреи’ Ноах Эфрон: “Быть израильтянином в 2003 году - деморализующее занятие. Мы устали. Устали от палестинцев (Эфрон подразумевает арабских обитателей Эрец Исраэль, - прим.ред.), устали от Арафата, устали от бомб, устали от обвинений Объединённых Наций и Европейского Содружества, устали от того, что огромная часть наших ежедневных доходов уходит на налоги для того, чтобы покупать бомбы и ракеты, устали от армейской призывной службы, устали быть ненавидимыми, устали ложиться спать и просыпаться под сообщения о том, что дети - еврейские дети и палестинские дети - видят умирающими своих родителей или сами умирают на руках у родителей. Мы устали от нашей жизни и от самих себя”.

Слова Эфрона, переехавшего в Израиль двадцать лет назад и испытавшего всю эту усталость на своей шкуре, поразительно перекликаются со словами Йорама Хазони, написавшего в книге ‘Еврейское государство: Борьба за израильскую душу’: “Евреи Израиля - измученные люди, запутавшиеся и потерявшие ориентиры. Не то что они не хотят бороться. Израильтяне по-прежнему сходятся на том, что будут продолжать борьбу, если это необходимо. Но в бесконечных беседах с ними мне стало предельно ясно, что существует огромный водораздел между их готовностью бороться и жертвовать собой и их способностью понять, для чего они должны это делать. Конечно, они знали, что находятся посреди войны..., но как только речь заходила о резонах, ради которых стоило воевать, экран гас. В чём ценность еврейского народа? ...Что можно приобрести от участия в этой борьбе? Почему надо жертвовать собой ради неё? И зачем вообще еврейское государство должно существовать?”

Несмотря на их предельную простоту, четыре вопроса, поставленные Хазони, являются, по сути, определяющими для дальнейшего существования еврейского народа и еврейского государства. Только понимая, в чём ценность еврейского народа и в чём его предназначение, израильские евреи будут иметь шанс выстоять в борьбе с бесконечным множеством врагов. Только осознав свою уникальность и отказавшись от попыток стать такими, как все народы, евреи смогут сохраниться на крошечном клочке земли, заповеданном нам Вс-вышним.

Действительно, как Израиль может выстоять в длящейся уже больше 50 лет войне, если его собственные лидеры делают всё, чтобы выбить у евреев почву из под ног? Как ужасно, что наиболее чувствительный удар по еврейским национальным ценностям мы наносим себе сами.

Слово “кибуш” - оккупация - четыре раза произнесённое Шароном 26 мая 2003 года на заседании ликудовской фракции по отношению к израильскому присутствию в Иудее, Самарии и Газе не осталось незамеченным не только в Израиле, но и вселило безмерную радость в сердца израильских врагов. Что из того, что Шарон на следующий день сказал, что его замечание относилось не к земле, а к арабам, которые на ней живут. Джин был выпущен из бутылки навсегда, и шароновская оговорка с тех пор постоянно упоминается арабами.

В очередной раз о ней вспомнила “Аль Джазира”, когда смаковала новое идеологическое поражение Израиля. Речь идёт о совершенно недопустимом с точки зрения еврейской национальной идеи заявлении юридического советника правительства Мени Мазуза, с которым тот выступил 24 августа. И если не все уставшие и измученные войной и бытом израильтяне обратили внимание на очередной израильский белый флаг, то арабы, конечно же, затрубили о нём вовсю, абсолютно верно понимая, к чему он приведёт.

Вот что написал 25 августа в статье “Семантика израильской оккупации” на интернет-сайте “Аль Джазиры” Лоуренс Смолмэн: “Во вторник [24 августа] наступила очередь генерального прокурора Менахема Мазуза, осмелившегося указать, что Западный берег и полоса Газы являются оккупированными. В документе составленном группой из Министерства юстиции, Мазуз рекомендует, чтобы правительство применило Четвертую Женевскую Конвенцию, которая предписывает, как относиться к гражданскому населению оккупированных земель.

...Применение этой конвенции будет означать, что Израиль не имеет права селить своих граждан на землях захваченных у палестинцев после 1967 года. Согласно израильскому эксперту по вопросам права, она даже может дать израильским колонистам международный статус военных преступников. Выступая во вторник по израильскому радио, Моше Негби сказал: ‘Реальная причина, по которой Израиль до сих пор отвергал текст [Женевской Конвенции], состоит в том, что он никогда не хотел признавать, что территории являются оккупированными, и что поселения запрещены’. Конечно, Мазуз не первый официальный израильский представитель, вслух говорящий об оккупации, хотя он, может быть, первый, кто делает это, отдавая себе отчёт относительно её легальных последствий”.

Читатель, наверное, уже догадался, что под “первым”, сказавшим об оккупации, Смолмэн имел в виду Шарона, о чём и написал в следующем абзаце, процитировав израильского премьер-министра, сказавшего 26 мая: “Вам, возможно, не понравится это слово, но то что происходит называется оккупацией”.

Недаром говорится, что слово, как птица, вылетит - не поймаешь. С тяжёлой руки Шарона оно официально приобрело легитимность в израильском обществе и теперь делает свою разрушительную работу по размыванию идеологических устоев еврейского государства. Что из того, что немногие оставшиеся в Израиле “правые” журналисты, такие, например, как Каролина Глик из “Jerusalem Post”, пишут об этом? Суть-то от этого не меняется. Каролина Глик ведь не израильский генеральный прокурор и даже не израильский премьер-министр. И на каждую статью Глик, где она возмущается словом “оккупация”, найдётся статья Ари Шавита, уверенно употребляющего это слово по отношению к Иудее, Самарии и Газе.

В то же время слово “оккупация”, всё чаще и чаще встречающееся в официальной терминологии израильских политиков, не только сводит на нет все усилия сторонников сионистской идеи среди евреев и христиан, но и делает бессмысленной саму эту идею.

Сионизм, из которого выхолощен иудаизм, существовать не способен. А без сионизма и иудаизма не сможет существовать еврейское государство. Сторонникам отдачи арабам еврейских земель Иудеи, Самарии и Газы необходимо понять, что все самые важные святыни иудаизма находятся за пределами так называемой зелёной черты, то есть на земле, где предполагается создание “палестинского” государства. А это значит, что в случае возникновения такого государства, и Храмовая гора в “восточном Иерусалиме”, и гробница патриархов в Хевроне, и гробница Рахели в Бейт-Лехеме, и гробница Иосифа в Шхеме в самом лучшем для Израиля варианте будут еврейскими лишь чисто номинально.

И тогда с ещё большей остротой встанут вопросы Хазони: Зачем вообще еврейское государство должно существовать? Как оно может считаться еврейским, если лишено главных еврейских святынь? И что в нём остаётся еврейского, если исчезают даже названия мест из Библии?

Джон Беннет, опубликовавший 15 августа интервью с Ариэлем Шароном в журнале “New York Times Magazine”, написал, что “Шарон не религиозный человек. ...Его точки отсчёта библейские, но их применение скорее территориальное и племенное, чем духовное. Когда я спросил, что означает для него быть евреем, он говорил не о Б-ге, а об истории и названиях мест: Иерусалим, Хеврон, Гора Тавор - названия из Библии, всё ещё используемые для многих мест сегодня. ‘Это неправдоподобная история’, сказал он, ‘Потому что я думаю о том, что все эти древние народы исчезли. Больше не существуют. А евреи существуют’“.

Да, евреи существуют, но не для того, чтобы просто восторгаться названиями древних еврейских мест, а чтобы “быть царством священнослужителей и народом святым”. Блестящий философ иудаизма Элиэзер Беркович писал через 10 лет после воссоздания еврейского государства: “Идею святого народа не следует путать с идеей национализма. Цель национализма - служить нации; в то же время святой народ служит Б-гу. Закон национализма - национальный самоинтерес; закон царства священнослужителей - воля Вс-вышнего. С точки зрения националистической идеологии нация - это самоцель, в то время как святой народ это средство для достижения цели”.

Евреи могут стать святым народом только в Сионе. И значит всякий шаг, ведущий к отдаче самых сокровенных уголков Эрец Исраэль, а употребление слова “оккупация” как раз и есть такой шаг, это удар по иудаизму. Как написал Беркович: “Народ, который отказывается постичь свою суть, который отсекает себя от понимания своего пути в истории, который не уважает свою историческую идентификацию, обречен на провал. Национальная идентификация обмену не подлежит. Народ не может повернуться спиной к своему прошлому и начать всё сначала”.

Употребление евреями слова “оккупация” по отношению к еврейской земле и есть такая попытка начать всё сначала. Как и все предыдущие попытки евреев уйти от самих себя, она обречена на провал. Чем раньше мы это поймём, тем лучше. Тем меньше будет напрасно прожитых дней. Тем меньше будет пролито еврейской крови.

 Борис Шустеф, “Еврейский Мир”, 29 августа 2004 года.
 

Постоянный адрес статьи: