-->

 
На главную

 Полезные ссылки
 Новости
 Форумы
 Знакомства
 Открытки
 Чат
 Гостевая книга

 Интернет-журнал
 Истоки
 О духовном
 Богом избранный
 Земля обетованная
 613 мицвот
 Время испытаний
 Персоналии
 Книжная полка
 Еврейский треугольник
 Мужчина и женщина
 Наш календарь
 
 Информагентство
 Хроника событий
 Пресса
 Из жизни общин
 Мы и политика
 Колонка редактора
 Наше досье
 Фотоархив
 
 Интернет-лоция
 Каталог ресурсов
 Еврейские организации
 
 Деловой мир
 Торговая площадка
 Инвестиционная площадка
 Площадка высоких технологий
 Бизнес-услуги
 Новости бизнеса
 Котировки и курсы
 e-Ресурсы
 Бизнес-досье
 
 Бюро услуг
 Благотворительность
 Дорога жизни
 Житейские услуги
 
 ОТдых И ДОсуг
 Стиль жизни
 Вернисаж
 Еврейская мама
 Еврейский театр
 Игры он-лайн
 Анекдоты, юмор
 Шпиль, балалайка
 Тесты
 Гороскопы
 Один дома
 Виртуальный роман
 Конкурсы
 Виртуальные открытки
 Знакомства
 Тутти-еврутти
 
 Наш клуб
 Концепция
 Как стать членом клуба
 Устав IJC
 Имею сообщить
 Гостевая книга
 Чат
 Форумы
 Конференции
 




ПРЕДШЕСТВЕННИКИ ХАСКАЛЫ.
СВЕТСКИЕ НАУКИ И ЕВРЕИ РАННЕГО НОВОГО ВРЕМЕНИ.

Это - мудрость ваша и разум в глазах всех народов,
которые, услышав о всех этих законах, скажут:
"Сколь же мудр и разумен этот великий народ".
Второзаконие 4:6

Михаил НОСОНОВСКИЙ (Бостон)
Средневековый иудаизм и светские науки.


Проблема отношения иудаизма к светским наукам сложна и многогранна, о ней написаны сотни глубоких работ и, конечно, я не пытаюсь дать тут даже краткий ее обзор. Определенное знакомство с греческой философией (предтечей современной науки) проявляется уже в отдельных книгах Танаха. В средние века величайшие еврейские мыслители, знакомые с трудами греков (Саадия-гаон, Маймонид), проделали огромную работу, пытаясь соединить философию с учением иудаизма, в то время как их оппоненты полагали, что в знакомстве с нееврейской мудростью нет необходимости. С точки зрения большинства иудеев, все знания о мире содержатся в Торе, этим и определялся взгляд на нееврейскую науку. Некоторые мудрецы полагали, что естественные науки могут только подтвердить выводы Торы. Другие считали, что научное исследование является органической частью изучения Торы или думали, что научные знания были частью переданного древним евреям Откровения, впоследствии утраченного самими евреями, но якобы сохранившегося у обучавшихся у них народов (египтян, греков). Третьи видели в науках лишь утилитарное ремесло (медицина, расчет календаря). Большинство, однако, относилось к нееврейской учености с подозрением, усматривало в ней элементы идолопоклонства и отхода от Торы и было уверено в ее ненужности.
Для неискушенного читателя здесь следует сделать некоторые пояснения. Во-первых, под светским знанием понимается, с одной стороны, сам метод рационального, логического мышления, восходящий к Аристотелю, т.е. философия. С другой стороны - конкретные науки, набор которых отличался от современных: медицина, астрономия (и астрология) и математика (позднее также механика), география и история, алхимия, грамматика. В средние века естественные науки обычно воспринимались не в качестве отраслей знания, имеющих самостоятельную ценность, а как вспомогательные дисциплины для освоения философии. Изучение физики было первым этапом занятий на философском факультете. Во-вторых, если сегодняшний человек склонен противопоставлять рациональную науку и религию, то для ученого того времени было три соперничающих направления: рациональная философия, более-менее совместимая с традиционной иудейской догматикой, каббала или мистический, основанный на Откровении и Предании тип дискурса и способ получения знания и, наконец, собственно естественные науки.
Противопоставление религии, магии и философии - трех составных частей знания, истоки которых можно проследить в иудейской, языческой и античной цивилизациях, характерно для всей средневековой науки. Интересно, что примерно по этим же линиям произошел раскол еврейского ашкеназского мира в XVIII веке на ориентирующихся на нееврейские науки сторонников Хаскалы (еврейского Просвещения, созданного М. Мендельсоном во второй половине XVIII века), мистиков-хасидов (последователей Израиля Бешта) и фундаменталистски настроенных рационалистов-миснагедов (последователей Виленского Гаона), которые не отрицали светские науки (сам Виленский Гаон был автором учебника по геометрии), но видели в них лишь вспомогательное средство по отношению к традиционной талмудической учености.
К отличиям между христианской и еврейской философией современный исследователь Д. Рудерман относит разное их отношение к магии (она была осуждена церковью, но оставалась приемлемой для раввинов) и к аристотелевой метафизике. Христианские теологи осуждали попытки метафизического объяснения божественного, как и аристотелеву детерминистическую причинность. Христианские мыслители-номиналисты различали абсолютную и актуальную силу Бога, считая, что в потенции Бог способен делать многие вещи, которые фактически не осуществляются, что было отходом от аристотелевых принципов. У евреев анти-аристотелевские тенденции в философии проявились гораздо позднее, начиная с Хасдая Крескаса и ученых XVI века: Махарала и Давида Ганса в Праге, раввинов из Италии.
В XVI-XVII веках главным центром еврейской светской учености стала северная Италия. Среди ученых того времени можно выделить три группы. Тех, кто стремился к описанию раввинской учености в рациональных терминах и интеграции ее со светскими науками. По сути это восходящий к Маймониду подход, хотя не обязательно базирующийся, как у Маймонида, на аристотелевой метафизике. К этому течению можно отнести Леона из Модены, Азарию де Росси, Симона Луцатто. Противники же рационалистов составляли два лагеря. Чистые каббалисты-мистики, мало ценивших другие формы знания (Моше-Хаим Луцатто, Моше Закуто и другие). Во втором лагере были ученые, занимавшиеся науками и считавшие, что они не противоречат каббалистическим методам. К таким авторам, стремившимся познать природу, чтобы узнать, "что лежит за ней", и сохранявшим интерес к каббале, не отвергая естественно-научные и медицинские знания, Д. Рудерман относит Йосефа Хамица, Иосифа Дельмедиго, Исаака Кордозо, Азарью Фиго, Элию Монтальто и некоторых других.

Евреи и университеты.

В Европе университеты в прямом смысле слова появляются в 12 веке. В классическом университете было четыре факультета: философский (или же свободных искусств и наук), медицинский, юридический и теологический. В университетах обучались христиане, иноверцы, как правило, к преподаванию и обучению не допускались. В 1434 году было издано постановление собора в Базеле, согласно которому запрещалась предоставлять евреям университетские степени. В отдельных случаях запреты на преподавание и обучение нарушались. Например, еврейского грамматиста Элийаху Левита в 15 веке король Франциск I приглашал преподавать в Парижском университете, но тот отказался, поскольку евреям было запрещено тогда жить в Париже, и там не было еврейской общины. Еврей Элийаху Сабот был профессором в Сорбонне. В 1555 году Папа Юлий III приказал Падуанскому университету проэкзаменовать обучавшегося там единственного студента-еврея Симона Виталя в надежде, что это приведет к его крещению. Известны две неудачные попытки открыть Еврейский университет в Италии. В 1466 г. король Сицилии дал евреям разрешение организовать университет с медицинским и юридическим (и, возможно, философским) факультетами. Из этого, однако, ничего не вышло, а в 1492 г. последовало изгнание евреев из Сицилии по приказу испанской короны. Другой план был выдвинут в 1604 году р. Давидом Провенсалем в Мантуе. Он, вместе со своим сыном Авраамом, доктором философии и медицины, разработал программу обучения, которая позволила бы "тому, кто желает стать медиком, не тратить дни и годы в университете среди христиан, в греховном пренебрежении к изучению Торы". По-видимому, этот план был вызван ожиданием буллы папы Пия IV, запрещающей присуждать евреям докторские степени. Из этого плана также ничего не вышло, р. Провенсаль смог создать лишь обычную ешиву.
Практически единственным университетом, допускавшим евреев (и только на медицинский факультет), на протяжении XVI-XVII веков оставалась Падуя. Туда стекались стеденты-евреи не только из Италии, но и из Германии и центральной Европы. Между 1520 и 1605 годом 29 евреев получило дипломы доктора медицины в Падуе, и 320 - между 1617 и 1816 годами; многие евреи также были вольнослушателями. Во второй половине XVII века еврейские студенты появляются также в германских университетах, прежде всего во Франкфурте-на-Одере, затем в Гейдельберге (интересно, что этот университет предлагал в 1673 г. профессорскую должность Б. Спинозе, который, хоть и был изгнан из еврейской общины, но продолжал считаться евреем).
Отдельно нужно упомянуть медиков из общины "марранов" в Голландии и Франции (насильственно обращенных в христианство испанских и португальских евреев, многие из которых впоследствии вернулись к иудаизму). Среди них Франциско Санчес (1551-1623), изучавший медицину в Бордо и Монпелье, ставший затем профессором в Тулузе; представители семейства де Кастро и ряд других.

Евреи ученые и врачи в Италии XVI-XVIII века.

Первым крупным еврейским ученым-рационалистом в северной Италии был Азарья ди Росси (1511-1578). Он происходил из видной раввинской семьи, согласно семейному преданию, его предки были переселены римским императором Титом из Иерусалима в Рим. Большую часть жизни он провел в Мантуе, где получил еврейское и светское образование. Росси был хорошо знаком с классической латинской и новой итальянской литературой, он занимался переводами. По его мнению, ученый не должен ограничиваться только анализом еврейских источников. В сочинении по истории и хронологии "Имрей бина" ("Слова разума") он продемонстрировал, что общепринятое к тому времени летосчисление "от Сотворения мира" является поздним нововведением (действительно, в Европе первого тысячелетия использовали местные эры, как правило, по местным правителям, на Востоке же широко применялась эра Селевкидов). Он также утверждал, что только Танаха недостаточно, чтобы составить надежную историческую хронологию, поэтому необходимо использовать римские и греческие сочинения, ценность которых в качестве исторического свидетельства не ниже. Эти утверждения воспринимались как еретические, и на книги Азарьи был наложен херем (запрет).
Росси полагал, что не относящиеся к галахе (закону) мнения мудрецов Талмуда (касающиеся истории, астрономии и т.п.) не являются абсолютной истиной и этим они не отличаются от утверждений античных или христианских ученых. Такая позиция вызвала резкую критику Махарала из Праги, разработавшего оригинальную концепцию о двойственном, параллельном существовании естественного и высшего миров. Мохарал считал, например, что чудеса, подобные остановке Солнца перед Иехошуа бин-Нуном, не противоречат природному миру и проявляются только для тех, кому они предназначены. Идея Азарьи ди Росси, что негалахические утверждения Устной Торы, принадлежавшей, по мнению Махарала, к высшему миру, эквивалентны утверждениям ученых-рационалистов, не могли не вызвать протеста последнего.
Другим крупнейшем ученым был Иосиф Дельмедиго (1591-1655). Он родился в Кандии на Крите. Получив еврейское образование, он поступает в университет в Падуе, который заканчивает со степенью доктора философии и медицины. Дельмедиго интересовался естественными науками, он был учеником Галилея, преподававшего в Падуе в те годы. В 1613 г. он возвращается на Крит, но через некоторое время переселяется в Каир, где поддерживает связь с арабским математиком Али б. Рахмаданом и с местными караимскими учеными. Затем он некоторое время живет в Константинополе, после чего переселяется в Польшу. В 1620 г. в Вильне он практикует медицину, будучи личным лекарем принца Радзивила. Затем Дельмедиго покидает восточную Европу и селится в Гамбурге, а после - в Амстердаме. Амстердамский раввин Манассия б. Исраэль издает его книгу "Сефер Элим", построенную как ответ на вопросы караима Зераха б. Натана из Тракая. Эта книга содержит обширный материал по естественным наукам, механике и астрономии. После Амстредама Иосиф жил во Франкфурте-на-Майне и в Праге, где и был похоронен в 1655 г.


Иосиф Дельмедиго. Из книги "Сефер Элим" (Амстердам, 1629 г.)

Дельмедиго был первым еврейским ученым, принявшим систему Коперника. В отличие от своего предшественника, пражского астронома, математика и историка Давида Ганса (1541-1613), который привел в своей книге систему Коперника, но лишь для того, чтобы подвергнуть ее критике с птолемеевских позиций. Дельмедиго был также первым еврейским ученым, использовавшим таблицы логарифмов.
Наиболее примечательно, однако, отношение Дельмедиго к каббале. Можно было бы ожидать, что рационалистически настроенный ученый не проявит интереса к еврейской мистике. На деле это не так. Дельмедиго полагал, что изучение каббалы не менее важно, чем постижение светских наук, ибо там, где философия бессильна, каббала может быть с пользой применена. Его сочинение "Мацреф ла-хохома" ("Прибавление к мудрости") с апологией еврейской мистики было резко раскритиковано "чистым" рационалистом Леоном Моденой (1571-1648). Отстаивая древность каббалистической традиции и опровергая мнение своего предка Элии Дельмедиги, высказанное в опубликованной в 1491 г. книге, о том, что главное сочинение каббалистов, "Зохар", не было написано в древности, Иосиф пишет, что Талмуд не содержит каббалистических текстов, поскольку по своему характеру это юридическая книга. Модена не мог согласиться с этим, полагая Талмуд энциклопедическим сочинением. Дельмедиго указывал на сходство каббалистических концепций с некоторыми идеями Платона, Пифогора и античных "атомистов". Однако для Модены это являлось свидетельством языческого происхождения мистики, а не того, что учение греков было заимствовано у евреев: "Все это ложь и фальсификация. Нет знамений, которые можно наблюдать, поскольку нет больше пророчества среди нас". Лурианская каббала проникала в XVII веке в Италию и нередко преподавалась в "философской" манере, привлекая внимание рационалистов.
Тувья (Тобиас) ха-Кохен (1652-1729) был автором другой книги, сыгравшей большую роль в распространении естественно-научных и медицинских знаний, "Ма'асе Тувийа" ("Деяние Тувии"). Он родился в Меце в семье раввина и медика, бежавшего во время войны 1648 г. из Польши. Тувья учился в йешиве в Кракове, после чего в 1678 г. поступил в университет во Франкфурте-на-Одере. Благодаря протекции Бранденбургского верховного выборщика, Фридриха Вильгейма, он и его товарищ Гавриэль Феликс из Брод стали одними из первых еврейских студентов в Германии и даже получили правительственную стипендию. Однако, из-за противодействия части профессоров, они были вынуждены покинуть Франкфурт и продолжили обучение в Падуе, где оба и получили в 1683 г. степень доктора философии и медицины. Окончив университет, Тувья оказывается в Оттоманской империи, где становится придворным врачем нескольких султанов в Адрианополе и Константинополе. В 1715 году он переезжает в Иерусалим, где и живет до конца своих дней в 1729 г.


Тобиас ха-Кохен. Из книги "Маасе Тувийа" (Венеция, 1707 г.)

Книга "Маасе Тувийа", напечатанная в 1707 г. в Венеции, явилась энциклопедией медицинских знаний. Там же дается обзор естественных наук того времени. Тувья подробно излагает систему Коперника (с которой он сам не был согласен и называл польского астронома "первенцем Сатаны"). Для "Ма'асе Тувийа" характерен проблемный, полемический подход, когда обсуждаются противоположные мнения, наподобие Талмуда. В результате книга представляет собой учебник для довольно хорошо подготовленного читателя, способного самостоятельно анализировать материал. В этом ее отличие от других еврейских медицинских книг того времени. Вышедший в Венеции в 1683 г. сборник "Оцар ха-Хайим" ("Сокровище жизни") Якова Цахалона (1630-1729) предназначался для широкого использования и, как правило, давал готовые рецепты. Сочинение середины XVII века "Беер майим хайим" ("Колодец живой воды") Иссахара Теллера из Праги написано на идише для массового использования, как и краткий трактат Абраама Валлиша "Димйон ха-Рефуот" ("Образы исцелений"), изданный во Франкфурте-на-Майне в 1700 г.
Среди других видных итальяно-еврейских ученых нужно упомянуть раввина из Феррары доктора Исаака Лампронти (1679-1756). Созданная им йешива, в которой преподавалась латынь, напоминала по принципам работы светские академии. Основной труд Лампронти, "Пахад Ицхак" ("Трепет Исаака") посвящен, в основном, юридическим проблемам и кодификации галахи, но в него включен и обширный естественно-научный материал.
Показателен спор Лампронти с его учителем Йехудой Бриллем по вопросу о возможности убивать насекомых в субботу. Следуя Маймониду и средневековым представлениям, галахические авторитеты считали, что некоторые насекомые (речь шла о вшах) не размножаются естественным путем, а появляются из нечистот. Исходя из этого и из галахического представления о разновидностях работы, уничтожение их не считалось работой, запрещенной в субботу. В XVIII веке такой взгляд не мог не вызывать возражений, и Лампронти писал, что согласно наблюдениям ученых, вши размножаются из яиц, поэтому мнение мудрецов следует признать ошибочным и вводящим в нарушение закона. Однако, для внесения поправки в закон требовалось согласие галахических авторитетов, и Лампронти обращается к Бриллю. Тот категорически не соглашается с Лампронти, указаывая, что мнение нееврейских ученых никак не может перечеркнуть постановление мудрецов Торы, опирающееся на традицию. В качестве примера относительности естественно-научного знания он приводит место в Талмуде (Песахим 94б), где говорится, что земля вращается, а солнце неподвижно. На протяжение веков раввины обращали внимание на противоречие этого утверждения птолемеевской геоцентрической системе. Однако после Коперника воззрения науки изменились, подтвердив талмудический пассаж. Полемика Брилля с Лампронти о вшах может показаться современному читателю малозначительной и даже анекдотической, но в ней проявилась сама сущность спора о соотношении естественно-научного знания и Торы и о возможности корректировать истину, восходящую по традиции к Божественному Откровению.
Не менее показательна дискуссия между Самсоном Морпурго (1681-1740) и каббалистом Соломоном Базилеа (ок. 1680-1749). Морпурго получил традиционное образование и помимо этого в 1700 г. степень доктора Падуанского университета. Его деятельность в качестве врача, практиковавшего также среди христиан (что, как правило, не разрешалось церковью), было отмечена с благодарностью кардиналом Ламбертини. В книге "Эц да'ат" ("Древо познания") Морпурго выступает с анти-каббалистических позиций. С этой книгой полемизировал Соломон Авиад Сар-Шалом Базилеа из Мантуи, который, приводя два стиха из Торы (Быт. 41:39 и Втор. 4:6), говорит о различии "мудрости" ("хохма"), и "разумения" ("бина"). Если нееврейский мудрец прежде всего "разумеющий" (Фараон в книге Бытия ставит это слово на первое место), то иудей должен быть "мудрый" (согласно Второзаконию). Т.е. основой иудейской учености должна быть Тора. При этом Базилеа отнюдь не отрицает ценность эмпирического знания. Он приводит несколько примеров, когда знание законов оптики, географии и навигации позволяет понять правильный смысл стихов Танаха.
Значительную роль в полемике вокруг каббалы играло возникновение во второй половине XVII века саббатианства. Это еретическое учение, провозглашавшее в 1666 г. мессией Шаббатая Цеви, основывалось на лурианской ("практической") каббале. Мессианские ожидания охватили практически весь еврейский мир и привели к глубокому расколу и разочарованию после того, как Шаббатай был заключен в турецкую тюрьму и принужден к переходу в ислам. Одним из сторонников саббатианства считался Нехемия Хайон, призывавший к популяризации каббалистических идей. Все это вызывало опасения многих раввинов, прежде всего потому, что охваченные мистикой еврейские общины могли стать легкой добычей христианских миссионеров. Многие считали необходимым отмежеваться от утверждений о том, что иудаизм, в лице каббалы, поддерживает концепцию Троицы, богочеловека и т.п.
Еще одной примечательной фигурой, сыгравшей роль в распространении научных знаний, был Давид Нието (1654-1728). После того, как стараниями Манассии бен Исраэля Кромвель разрешил амстердамским евреям поселиться в Англии, там возникла община весьма ассимилированных португальских евреев. Нието был в 1701 приглашен на должность хахама (раввина) португальской синагоги в Лондоне. Нието проявлял интерес к астрономии и философии. Созданный им календарь использовался в Лондоне до конца XVIII века. Он был автором книги "Матэ Дан" ("Удел Дана") в которой защищал устную традицию и критиковал ересь Спинозы и Хойона.


Давид Нието. 1704 г. Итальянская и германская Хаскала.

Итак, в XVI-XVIII веках знакомство евреев со светскими науками происходило в основном благодаря рационалистически настроенным еврейским мыслителям северной Италии и университету в Падуе, куда допускались протестанты и евреи. Соседняя Венеция, один из центров Ренессанса, была местом, где сосуществовали три этнические еврейские группы: "итальянцы", сефарды и ашкеназы. Еврейское общество там было более открыто изучению иностранных языков и научным, култьтурным и техническим достижениям. Другой ареной, где происходило взаимодействие между еврейской и европейской ученостью, были ассимилированные общины испанско-португальских изгнанников во Франции, Голандии и Англии. Многие из них, будучи обращенными в христианство, а затем вернувшись к иудаизму, были знакомы с европейской наукой.


Синагога евреев-"итальянцев" в венецианском Гетто.

В отличие от более поздней германской Хаскалы, итальянские раввины-просветители не противопоставляли себя традиционному иудаизму и не считали свою деятельность общественным или политическим движением. Они никогда не ратовали за культурную ассимиляцию, массовое изучение нееврейских языков и произведений на них. Светское образование было для них вторично, оно предназначалось для избранных и могло только дополнять образование еврейское. Вот что писал Иосиф Дельмедиго об университетах:
"Нужно предостеречь тех родителей, которые склоняют своих сыновей к греху, отправляя их в Падую "философствовать" прежде чем свет Торы озарил их. Вера должна быть укоренена в их душах перед этим, чтобы они не отвратились от нее".
Другой примечательной чертой итальянской хаскалы было неоднозначное восприятие каббалы. Каббала понималась такими учеными, как Иосиф Дельмедиго, Соломон Базилео, Азарья Фиго как средство проникнуть за горизонт научного познания. Идея универсальности и самодостаточности рациональной науки была им чужда. Спор, в сущности, шел о том, в какой мере передаваемое по традиции учение подлинно и восходит к Божественному Откровению. Немалую роль в этом споре играло и становление, а затем поражение саббатианства..
Более поздняя Хаскала решительно порвала с мистикой и рассматривала ее как явление однозначно вредное и реакционное. Это отношение было унаследовано академической иудаикой XIX века (известной как Wissenschaft des Judentums) и начала XX века, которая стремилась приписать всех натурфилософов к анти-каббалистическому лагерю. Лишь исследования последних 50 лет показывают, что реальный процесс знакомства евреев с научными достижениями Нового времени и вовлечения их в научную деятельность был сложнее и многообразнее, чем принятая ранее схема.

Статья использована с любезного разрешения редакции журнала "Заметки по еврейской истории"

http://rjews.net/berkovich/Nomer8/Lyass1.htm




сделать домашней
добавить в закладки

Поиск по сайту

Самые читаемые страницы сегодня

Анонсы материалов
© Copyright IJC 2000-2002   |   Условия перепечатки



Rambler's Top100