ДВЕ ПАРАЛЛЕЛИ ("Бемидбар")

Арье Барац

Песах и Акеда

На этой неделе началось чтение четвертой книги Торы "Бемидбар". В этой книге описываются события тридцати девяти лет странствования сынов Израиля в пустыне: от начала второго месяца второго года до одиннадцатого месяца сорокового года. Вся первая глава книги посвящена пересчету сынов Израилевых: "И Господь сказал Моше в пустыне Синайской, в шатре соборном, в первый день второго месяца, во второй год по выходе их из земли Египетской, говоря: Произведите поголовное исчисление всей общины сынов Израиля по семействам их, по отчим домам их, по числу имен, всех мужчин поголовно" (1.1-2). Здесь было бы уместно углубиться в еврейское понимание Числа, но я, пожалуй, сделаю это при разборе следующей главы "Насо", коль скоро эти исчисления продолжаются также и в ней. Сегодня же мне хотелось бы коснуться другой темы, а именно темы замены израильских первенцев потомками Леви для службы в Храме.
Первенцы были заменены левитами по той причине, что они приняли участие в поклонении золотому тельцу, а колено Леви в этом поклонении не участвовало. Мы читаем: "И Господь сказал Моше, говоря: Приведи колено Леви и поставь его пред Аароном, священником, дабы прислуживали они ему. И да выполняют они обязанности за него и за всю общину перед шатром соборным, чтобы отправлять служение при скинии… Я ведь взял Левитов из среды сынов Израиля вместо всех первенцев, разверзающих чрево, из сынов Израиля, дабы Левиты были Моими, ибо всякий первенец Мой, в день избрания Мною всякого первенца в земле Египетской посвятил Я Себе всякого первенца в Израиле, от человека до скота: они должны быть Моими, Я Господь" (Бемидбар 3.6-13).
Как мы помним, в пасхальную ночь перед обитателями Египта стояла дилемма: либо его первородное будет предано смерти, либо - Богу. Причем Всевышний повелел Моше, чтобы с этого известия он начал свою речь к Паро. "Скажешь ты Паро: так сказал Господь: "сын Мой, первенец Мой - Израиль". И Я сказал тебе: отпусти сына Моего, чтобы он Мне служил; но ты не согласился отпустить его, и вот, Я убью сына твоего, первенца твоего" (4.22-23).
Что позволило Всевышнему назвать Израиль своим первенцем? В каком смысле Израиль может считаться первенцем среди народов, если призвание Авраама произошло уже после Вавилонского столпотворения, т.е. после возникновения народов?
В трактате Бава Мециа (84.а) говорится, что Иаков - это второй Адам, что в Иакове - Израиле воссоздан тот Божественный образ, который имелся у первого Человека, но был поврежден его грехом. Иными словами, хотя Израиль как народ и появился позже других народов, в качестве народа Божьего - он первенец, и в качестве первенца, он был целиком посвящен Всевышнему. При этом важно отметить, что это посвящение реализовалось через "акеду", т.е. жертвоприношение Ицхака. Израиль (Иаков) был первым, кто произошел от Ицхака, он был первым потомком того, кто был пожертвован своим отцом Всевышнему. Иными словами, он был первенцем среди рожденных во имя Всевышнего.
Но здесь в свою очередь важно отметить, что определенным образом "акеда" повторилась также и в пасхальную ночь, повторилась на общенациональном уровне. Как первенец Авраама Ицхак был (по вере) осужден на смерть, но вместо него был принесен в жертву барашек, так и израильские первенцы избавлялись от смерти тем, что (по вере) ели в пасхальную ночь ягненка, и не погибли. Таким образом, можно сказать, что храмовое богослужение как бы проистекает из двух этих жертвоприношений - Акеды и Песаха. Храм был построен на том месте, где некогда была совершена Акеда, а службу в нем поддерживали левиты, взятые вместо посвященных Всевышнему первенцев.
Акеда - жертвоприношение Ицхака (совершенное в Рош-Ашана) - перекликается с пасхальной жертвой так же, как Рош-Ашана - общечеловеческий новый год - перекликается с новолетием израильских хроник, отсчитывающихся с первого нисана. Действительно, хотя среди народов Рош-Ашана принято называть "еврейским новым годом", в самой еврейской традиции это новолетие относится именно ко всему миру. Рош-Ашана - это годовщина создания мира и в этот день Всевышний судит все человечество, а не только Израиль. Что же касается первого нисана - то от этой даты издревле отсчитывались годы правления царей Израиля.
Рош-Ашана и Первое Нисана - это дополняющие друг друга антагонисты, растущие из единой духовной действительности. В целом они отражают ту диалектику дополнительности общего и частного, которая пронизывает иудаизм: Бог всего мироздания одновременно является Господом лишь одного избранного народа.
Первое тишрея, Рош-Ашана - это начало всего мира; первое нисана и праздник этого месяца Песах - это начало Израиля. Общее - это нечто уравнивающее, это суд. Частное напротив - избирающее, это милость. С этим связаны и два имени Всевышнего: Элоким (переводимое как Бог) соответствует суду и связано с сотворением мира, Четырехбуквенное имя (переводимое как Господь) соответствует милости и связано с избранием Израиля (см Шмот 6.3).
Как бы то ни было, нам важно отметить, что параллелизм, существующий между первым тишрея и первым нисана, дополняется параллелизмом Акеды и Песаха. Они взаимообусловлены (в книге Зоар, например говорится, что прохождение сынов Израиля через море было возможно лишь благодаря заслуге "акеды").
При этом важно сознавать, что "акеда" лежит в основе еврейского бытия. В "акеде" так называемые "кровнородственные узы" между Авраамом и Ицхаком были полностью преображены в узы духовные, оставаясь при этом кровнородственными узами. Между природной любовью отца и сына пролегла сверхприродная любовь к Всевышнему.
Еврейство - это племя, это клан, но клан духовный, в котором человек принадлежит не племенному тотему, а Творцу мира. Тот кто произошел из принесенного в жертву Ицхака, во всяком случае тот, кто культивирует память об этом происхождении (ведь и Эсав происходит из той же жертвы, но не хранит память о ней), для того его природное рождение служит поводом для рождения духовного.
На протяжении веков память о происхождении из "акеды" формировала специфический национальный облик еврейства. Вот, например, в каких словах описывает обстановку, сложившуюся в средневековой Европе, историк Лев Поляков: "Мученичество становится своего рода социальным институтом… Каждая новая жертва христианской ярости - это боец, пожертвовавший собой ради Имени… Принесение в жертву детей, особенно убитых своими собственными родителями, сопоставляется с жертвоприношением Авраама. История патриарха и его сына под названием Акеда ("связывание", т.е. приношение Ицхака в жертву) становится символом еврейского мартиролога. В одном из наиболее трагических эпизодов хроники Соломона бар Симеона рассказывается, как Исаак Благочестивый, еврей из Вормса, которого крестили насильно, приводит ночью двух своих сыновей в синагогу, перерезает им горло, возвращается к себе домой и поджигает свой дом, затем поджигает синагогу и сам погибает в пламени… Превращая необходимость в добродетель, европейские евреи решительно встали на путь чисто пассивного сопротивления злу, каковым отныне является христианское общество, и стали проявлять на этом пути упорство, подобного которому история просто не знает"

Исламская параллель

Здесь уместно вспомнить, что арабы не просто производят себя от Ишмаэля, но считают, что именно он, а не Ицхак был принесен в жертву Авраамом. Иными словами, в этом вопросе арабская нация является определенным духовным конкурентом Израиля, она претендует на то, что именно она является "первенцем", что именно она имеет высшее духовное происхождение, преобразующее кровь в дух. Более того, на культовом уровне арабы придают "акеде" даже большее значение, чем евреи. Один из центральных праздников ислама Ал-ид ал-кабир (Ид ал-Адха) - праздник жертвоприношения - целиком и полностью посвящен воспоминанию о принесении в жертву Ибрахимом Исмаила. Этот праздник длится 3-4 дня и служит кульминацией хаджа - паломничества в Мекку. При этом каждый правоверный должен собственноручно зарезать жертвенное животное.
Мы можем сказать, что легенда о жертвоприношении Исмаила не может являться ничем иным, как откровенным измышлением, так как исламская легенда возникла через тысячелетия после того, как история о жертвоприношении Ицхака была оглашена во всем мире.
Это верно. Однако в целом у религиозной истины другие критерии. Откровение не знает "раньше" и "позже". Теоретически можно допустить, что благодаря откровению люди узнали, что было на самом деле, а их прежние знания были ошибочны. Для подтверждения истинности откровения может существовать лишь один критерий - его духовная продуктивность. Если религиозное учение делает людей лучше, то его корни истинны, если хуже - то значит, эти корни отравлены ложью. К последнему разряду относятся все так называемые тоталитарные секты: они формируются на основе психологической зависимости, на низменных чувствах и страхе. В католицизме существуют специальные комиссии по канонизации, которые иногда на протяжении веков исследуют, к каким результатам приводит почитание памяти какого-либо подвижника. Я не поручусь, что эти комиссии всегда действуют беспристрастно. Однако сам подход представляется не только здравым, но и единственно возможным: именно по духовным плодам мы судим о духовных корнях. По духовному облику членов общины мы можем судить, истинна ли их религиозность.
И вот как раз по облику народов, по характеру народной веры можно ясно видеть, кто именно прошел через "акеду" - предок евреев (и христиан) Ицках или предок арабов Ишмаэль. Палестинцы воображают себя очень жертвенными, они ощущают, что их отцы стоят выше кровнородственных чувств, когда благословляют своих детей взрываться в израильских кафе и автобусах (напоминаю, что 90% палестинцев поддерживают акции террористов-смертников). Мы действительно видим здесь какую-то связь с "акедой", но в заведомо ложной извращенной форме. Я не слышал об этом, но абсолютно уверен, что арабские отцы и матери, отправляющие своих детей взрываться среди евреев, черпают религиозное вдохновение также и в "акеде" Исмаила.
Только в сердце того, кто приписал себе происхождение из "акеды", но на самом деле через нее не прошел, может зародиться такое извращенное понимание жертвенности.
Носившее массовый характер мученичество евреев в средневековой Европе, когда отцы убивали своих детей, чтобы избежать насильственного крещения, прямо противоположно той жертвенности, которую обнаруживают арабские родители, благословляющие своих детей на самоубийство, единственной целью которого является уничтожение евреев. Если самоубийственная жертвенность средневекового еврея была направлена на то, чтобы остаться собой, то аналогичная жертвенность палестинца направлена на то, чтобы убить другого.
Палестинская пропаганда активно использует слово "оккупация", чтобы объяснить на понятном европейцам языке причину своей ненависти. Но эта ненависть зародилась за десятилетия до "оккупации", и ее единственная цель - это изгнание евреев из земли, которая была заповедана им Всевышним. Цель палестинских "шахидов" - это уничтожение евреев, и мотив этой цели - ее последний иррациональный мотив - может лежать только в страхе быть изобличенным. Ведь ислам не только считает Коран предвечным откровением, он считает Коран заместителем Торы, а саму Тору - человеческим искажением.
Нам постоянно хотят внушить, что конфликт между арабами и евреями симметричен, что он обусловлен конфликтом двух равноправных религий. Но при этом не замечается, что сам ислам это положение категорически исключает и не признает за иудаизмом никакого права на собственную истину (например, ведущие исламские теологи и общественные деятели отрицают, что на храмовой горе когда-либо стоял Храм Соломона), в то время как иудаизм рассматривает ислам как истинную религию.
Еврейской вере никак бы не помешало, если бы вдруг выяснилось, что принесен был в жертву не только Ицхак, но и Ишмаэль, как ей не мешает, что из этой жертвы родился не только Израиль, но и родоначальник христиан Эсав. Но ислам не может ужиться с иудейской (и соответственно христианской) верой в "акеду" Ицхака. Таким образом, корень современного исламского антисемитизма (и антиамериканизма) можно усмотреть в том, что духовные критерии современного мира способны вскрыть несостоятельность арабских духовных претензий. Та ненависть к иудаизму, которой переполнен современный ислам, можно объяснить лишь тем, что ислам ощущает в иудаизме свой духовный приговор.
Итак, самоотверженность евреев свидетельствует об их истинном происхождении из "акеды", в то время как извращенная жертвенность арабов говорит лишь о том, что их претензии не имеют под собой почвы, но что сами эти претензии духовно пагубны.

http://abaratz.com/paras4.htm