БОЖИЙ ЧЕЛОВЕК НАЕДИНЕ С ЛЮДЬМИ

Яков КУМОК

Отрывок из книги “NAVIIM. ПРОРОКИ”

“Екклесиаст”

Поэтическое повествование о человеке, находящемся на вершине богатства, славы и могущества. Он в состоянии исполнить любое свое желание, и доказывает это делами. Желание же, согласно Спинозе, есть самая сущность и природа каждого. Природа желания раскрывает природу общества и человека. И - что же? Тем непреложнее, жесточе являет ему лик свой - смерть. “Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?” (Екк.1:3).

“Екклесиаст” - рассказ о бездне, что разверзается перед каждым живущим, о том Ничто, которым он вольно или невольно мерит свои дни и поступки.

(Жанрово обозначая библейскую поэму - эту и другие - повествованием или рассказом, или даже словом “поэма”, мы не должны забывать крайнюю условность такого обозначения: несоответствие привычному “европейскому” представлению о жанре рассказа, поэмы или повествования слишком бросается в глаза; но это отдельная тема).

“Книга Иова”

Поэтическое повествование о человеке, попавшем на дно нищеты и позора. Он потерял семью, имущество и здоровье. Раздавленный горем, сидит он на зловонной куче и черепком соскабливает с себя гной и струпья. Не то чтобы исполнить какое желание он не может - в нем size=2>убита потребность желать! Он взывает к Богу (что еще ему остается?) и требует Бога на суд! И - что же? Заострим внимание на этом моменте, быть может, единственном в мировой словесности. Бог внимает Иову! Бог Иову - отвечает! И невольно вспоминаются слова древней молитвы: “Ибо так говорит Вышний, Превознесенный, Вечно-пребывающий: которого имя - Святый: высоко и свято живу, а также у сокрушенного, упавшего духом, чтобы оживить дух униженных и сердце сокрушенных”.

Екклесиаст (Когелет) и Иов - если брать их как художественно-философские системы - две крайние экзистенциальные точки бытия человека. Авторы поэм рассматривают героев в отрыве от окружающей среды. Иначе и невозможно было бы высветить эти фигуры (и ситуации, с ними связанные) с такой нечеловеческой яркостью. На вершине славы и богатства, на дне жизни, во прахе и пепле, герои этих поэм - одиноки. Соратники Екклесиаста даже не поименованы. Собеседники Иова - это, в сущности, он сам: его внутренний голос, диалог, спор с самим собой.

Но человек не живет один. Он спорит не только с самим собой. Он живет с людьми. Он вслушивается в их голоса и отвечает им. Люди объединены в племена, роды, семьи. Народы объединяются в союзы, а те, в свою очередь, распадаются и вновь возникают в иной конфигурации. История человечества текуча и лучится мерцающим светом тайны.

Как человеку жить с человеком? Народу с народом? И тут Библия открывает нам удивительные страницы и показывает героев, ни на кого в ней и в истории человечества не похожих. Странных, диковатых, яростных, чувствительных, с проницательным умом и пылающей душой. Их называют по-древнееврейски - навиим. Пророки.

Явление пророков

Карл Ясперс, немецкий философ, гениально назвал время их действия на исторической арене - осевым. Как бы следуя по “временной оси”, он ищет и находит пророкам современников. И каких! Вдумаемся. Кто жил в одно время с ними?

Древнегреческие философы. Фалес, Анаксимен, Гераклит из Эфеса. Анаксагор. Сократ. Платон. Аристотель. Заратустра в Персии. Будда и Махавира в Индии. Лао-цзы и Конфуций в Китае. Через узкую горловину времени между восьмым и вторым веками до новой эры прошли могучие личности, преобразившие духовную жизнь человечества. Справедливо их называют творцами современной цивилизации.

Шесть веков в истории человечества срок не столь уж большой. Мы никогда, вероятно, не узнаем, почему в разных странах, далеко друг от друга отстоящих и друг на друга непохожих, почти одновременно действовали великие учителя человечества и религиозные преобразователи. Небесные сферы так расположились? Или мыслители все же каким-то образом сообщались между собой через тысячи непроходимых верст и друг другом вдохновлялись? Невольно вспоминается русский палеонтолог и писатель-фантаст Иван Ефремов, уверявший, что античный мир вовсе не был так разобщен, как это представляют иные историки. Бродяги и непоседы перекати-поле, которых всегда было немало, отправлялись в путь куда глаза глядят, захватив лишь котомку и посох. Моряки и купеческие караваны перевозили вместе с товарами новости и идеи. Духовные токи пронизывали пространства. Люди еще не соблазнились вещами, удобствами, благами и не исказили свою сущность облегчением труда, хотя изобретение колеса, приручение лошади и выплавка стали уже готовили материальную революцию.

Конфуций, Будда, Заратустра, вобрав в себя культуру, религиозный и философский опыт своих народов, вырабатывали учения, которые потом в народы же и несли. С иудейскими пророками иначе. Их страстные проповеди, отчаянные поступки оказывали сильное влияние на народ, однако проникнуты были убеждением, что нравственное учение уже преподано ему! Истина открыта, а их долг непрестанно напоминать об этом. Синайское откровение состоялось. Еврейский народ избран из всех языческих народов, чтобы у горы Синай получить великое учение - Тору. И в этом нравственная позиция пророков кардинально отличается от нравственной позиции их великих современников.

Быть может, ничто не доказывает библейскую идею избранности еврейского народа более убедительно, чем творчество пророков. Мы скоро увидим, что нравственные постулаты их просты, а требования исполнимы. Но величие пророков не сводится к постулатам и требованиям. Оно даже вообще лежит в иной области, и не просто догадаться, в какой. Их жизни отмечены святостью и самопожертвованием, но в памяти потомков осталось нечто большее. Что же?

Призвание

Прежде всего, отметим удивительную особенность пророков, отличающую их от вышеупомянутых религиозных реформаторов. Те вырабатывали свои учения, нередко удаляясь для этого от людей, прибегая к медитации, глубоко погружаясь в себя и мучительно размышляя о сути бытия и предназначении человека. Учения эти они потом несли людям. Разумеется, мы чрезвычайно упрощаем процесс рождения и распространения религиозных идей. Но сейчас не об этом речь. С пророками все не так. Совсем не так поступали иудейские пророки. Они не удалялись от людей, они продолжали жить в их гуще, впитывая разговоры и настроения толпы, и не намеревались, кажется, вырабатывать идеи, а потом распространять их. С ними происходило нечто необычное. И даже необъяснимое. И происходило помимо их воли.

Видения Самуила

Наиболее показателен тут пример пророка Самуила, описанный в 1-й Книге Царств, в главах 1-3. Описание это, кроме своей показательности, еще и очень трогательно, потому что герой его - отрок, мальчик, отданный на воспитание священнику Илию. Вероятно, ему лет десять-одиннадцать.

Анна, мать его, долго не имела детей. Господь “заключил чрево ее”, как целомудренно сообщает повествователь. И она дала обет, что если родит сына, то посвятит его Богу. “Чрез несколько времени зачала Анна и родила сына и дала ему имя: Самуил, ибо, говорила она, от Господа я испросила его” (1 Цар. 1:20). Самуил по-еврейски Шмуэль; от “ шема” - услышать.

Господь услышал моление ее.

“...Слово Господне было редко в те дни, видения были не часты” (1 Цар. 3:1). Библия называет такие состояния сокрытием Лика Господня. Наступают времена, когда Господь не открывается людям; обычно это либо предшествует бедствиям, либо они уже наступили: это лихие времена. Но тогда, как видим, не совсем Он сокрылся; size=2>видения, хоть и редко, да случались. И вот отрок живет у Илия, а тот уже стар.

В тот вечер Илий “лежал на своем месте, - глаза же его начали смежаться...” Ничто не предвещало чего-либо неожиданного и необычного. Но оно произошло.

“Воззвал Господь к Самуилу, и отвечал он: вот я! И побежал к Илию, и сказал: вот я! ты звал меня. Но тот сказал: я не звал тебя; пойди назад, ложись. И он пошел и лег. Но Господь в другой раз воззвал к Самуилу. Он встал и пришел к Илию вторично и сказал: вот я! ты звал меня. Но тот сказал: я не звал тебя, сын мой; пойди назад, ложись. Самуил еще не знал тогда голоса Господа, и еще не открывалось ему слово Господне. И воззвал Господь к Самуилу еще в третий раз. Он встал и пришел к Илию и сказал: вот я! ты звал меня. Тогда понял Илий, что Господь зовет отрока. И сказал Илий Самуилу: пойди назад и ложись, и когда Зовущий позовет тебя, ты скажи: говори, Господи, ибо слышит раб Твой”.

При лаконичности, свойственной библейскому повествователю, он не чурается деталей. В первый раз Илий отсылает мальчика, будучи убежден, что тот ошибся; во второй мягко журит: “Я не звал тебя, сын мой”. И лишь в третий раз что-то смекает...
“И пошел Самуил, и лег на месте своем. И пришел Господь, и стал, и воззвал, как в тот и другой раз: Самуил, Самуил! И сказал Самуил: говори, Господи, ибо слышит раб Твой. И сказал Господь Самуилу: вот, Я сделаю дело в Израиле, о котором кто услышит, у того зазвенит в обоих ушах... Я начну и окончу” (1 Цар. 3:2-12).

Дело, которое должно было начаться и кончиться, касалось сыновей священника. У него их было два, и оба “люди негодные: они не знали Господа”. Обирали прихожан и заставляли женщин, приходивших “к скинии собрания”, спать с ними. Отец знал об этом, но увещевания его не действовали на них. Конец их был ужасен: оба погибли. Отец, когда дошла до него страшная весть, рухнул наземь; вскоре он скончался. Самуил унаследовал его пост.

Предсказанное в видении сбылось.

Самуилу предстояло знаменовать собой эпоху теократического правления в Израиле, так называемую эпоху Судей, и открыть монархическую эру. Самуил помазал на царство Саула, а потом Давида. Призвание Самуила к публичной деятельности произошло, как видим, не самовольно. Мы еще вернемся к этой переходной эпохе (от догосударственного устройства к государственному); ее по-разному пережили и другие страны “осевого времени”.

Самуил с покорностью принял свое призвание, ниспосланное свыше (быть может, по малости лет; он еще не понимал толком, к чему призван). Так поступали не все.

Не так поступил, например, Иеремия, великий пророк и прорицатель. Он отверг призвание к пророчеству! Хотя слова, сопровождавшие это призвание, звучали более чем внушительно.

Призвание Иеремии

Вот как он сам это описывает:
“И было ко мне слово Господне: Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя. А я сказал: о, Господи Боже! я не умею говорить, ибо я еще молод. Но Господь сказал мне: не говори: “я молод”; ибо ко всем, к кому пошлю Я тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь. Не бойся их; ибо Я с тобою, чтоб избавлять тебя, сказал Господь” (Иер. 1:4).

Далее следует символический жест, характерный при посвящении в пророчество:
“ И простер Господь руку Свою и коснулся уст моих, и сказал мне Господь: вот, Я вложил слова Мои в уста твои. Смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтоб искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать” (Иер. 1:9-10).

Бог говорит Иеремии, что судьба его была определена прежде, чем он был зачат, и прежде, чем рожден. И миссия его высока над народами и царствами: четыре действия истребления и два строительства.

Как они призывались к служению
Оба - и Самуил, и Иеремия - не стремились к пророческому служению; оно их настигло. То же можно сказать обо всех пророках: призвание застает их врасплох, и в глазах окружающих это даже знак подлинности, которым кто-то (известно, Кто) их отмечает. Мало ли их, желающих прослыть пророками? Существовали целые школы пророков. Они готовили, как сейчас бы выразились, кадры.

Пророки оставили после себя великий соблазн. Анналы истории хранят имена множества лжепророков. Иные из них искренне верили, что им дано исправить грешный человеческий род. И по сию пору немало таких, особенно среди политиков и писателей, кто хотел бы прослыть - пророком. Однако настоящий пророк не заботится - прослыть. Он - есть.

Увы. Эпоха пророков минула и не повторится. Так утверждает Библия

Журнал «Русский Еврей» №1-2(17)

http://www.jig.nm.ru/rj/12.htm