История Вильгельма Бахнера - еврейского Оскара Шиндлера

Осенью 1999 года в старинном немецком городе Хильдесхайме недалеко от Ганновера произошло событие, заставившее мир вновь вспомнить о страшных временах Холокоста. На чердаке одного дома был найден чемодан, на ручке которого была прикреплена бирка с именем владельца - Оскар Шиндлер. ..

Введение

Осенью 1999 года в старинном немецком городе Хильдесхайме недалеко от Ганновера произошло событие, заставившее мир вновь вспомнить о страшных временах Холокоста. На чердаке одного дома был найден чемодан, на ручке которого была прикреплена бирка с именем владельца - Оскар Шиндлер. Немецкий предприниматель Оскар Шиндлер спас во время войны жизни больше тысячи евреев. Последние годы своей жизни Шиндлер провел в Хильдесхайме, где и скончался двадцать пять лет назад - 9 октября 1974 года. В старом чемодане были личные вещи Шиндлера, фотографии и документы. И среди них несколько пожелтевших листов с 1200 еврейскими именами и фамилиями - тот самый “список Шиндлера”, давший название знаменитому фильму режиссера Спильберга. В честь Шиндлера посажено дерево на Аллее Праведников в израильском мемориальном центре Яд-Вашем. Поиск людей, которые спасали евреев во время Холокоста от неминуемой смерти, не прекращается и в наше время.

В середине восьмидесятых годов американские историки Самуэль Оливер и Катлин Ли работали над проектом “Альтруистическая личность. Спасение евреев в окуппированной нацистами Европе”. В процессе своего исследования Оливер и Ли беседовали с сотнями евреев, переживших Холокост. Среди опрошенных была супруги Вильгельм и Цезия Бахнер из городка Морага, штат Калифорния. Когда были заполнены первые графы стандартного опросного листа, неожиданно выяснилось, что случай Бахнера не подходит к теме проекта. Вильгельм Бахнер, действительно, пережил Холокост, но он не был спасен другими людьми. Он сам спас большую группу евреев, работая в течение всей второй мировой войны на немецком военном предприятии. История Бахнера поучительна фантастична, и самое удивительное в ней то, что это чистая правда.

Начало

Вильгельм Бахнер родился в еврейском местечке Бельско, которое до Первой мировой войны находилось на территории Австро-Венгерской империи, а затем отошло к Польше. Ассимиляция евреев в среду австрийской культуры к началу двадцатого века зашла уже достаточно далеко. В семье Бахнеров немецким языком пользовались наравне с идиш. Немецкий был основным языком и в школе Вильгельма. После школы он поступил в Немецкий Технический институт в чешском городе Брюнн (Брно). Ко времени окончания Бахнером института Германия уже присоединила к Третьему Рейху Австрию и чешские Судеты. Страшная опасность приближалась ко всем евреям Европы, но молодому инженеру-строителю Вильгельму Бахнеру будущее виделось в розовом цвете. Конечно, слухи о страшном антисемитизме Гитлера широко обсуждались в синагогах Европы. С момента прихода фашистов к власти в 1933 году участились сообщения о преследованиях немецких евреев. Но Бахнер, как и многие другие, надеялся, что фюрер ограничится только Германией - угроза войны с Англией и Францией остановит его перед новыми захватами чужих территорий.

С самоуверенностью молодости Бахнер верил в свой успех. Он имел хорошее образование, был дисциплинирован, трудолюбив и прилежен. После окончания института Вильгельм получил перспективную работу - знакомый из родного Бельско предложил ему место в варшавском филиале одной строительной фирмы. Варшава была неплохим местом для начала карьеры двадцатисемилетнего специалиста, только начинающего свой трудовой путь. Даже широко известный из истории антисемитизм поляков его не смущал, он верил в себя. Кстати, на улице его редко принимали за еврея - внешность его была вполне арийская: серые глаза, прямой нос. При невысоком росте - всего 165 сантиметров - он держался прямо, ходил твердым, уверенным шагом, при разговоре всегда смотрел собеседнику в глаза. Эту привычку он сохранил на всю жизнь, и не изменял ей, даже когда разговаривал с гестаповцами.

Вильгельм Бахнер приехал летом 1939 года в еще мирную Варшаву, полный радужных надежд на будущее. В Варшаве должна была начаться и его семейная жизнь - здесь Бахнер познакомился с замечательной девушкой Цезией. Свадьбу собирались сыграть вскоре после начала работы Вильгельма на строительной фирме. Все планы смешала война - первого сентября Германия напала на Польшу. Восьмого сентября 1939 года немецкие танки уже въезжали в ворота Варшавы.

Варшавское гетто

Сразу после захвата Польши немцы стали устанавливать “новый порядок”. Последствия поражения почуствовали все поляки, но особенно остро - польские евреи. Зловещие планы Гитлера “освободить Европу от евреев”, о чем он писал еще в двадцатые годы в своей книге “Майн Камф”, становились все определеннее и реальнее.

Для доведения до всех евреев Варшавы своих приказов и распоряжений немецкие власти образовали так называемый “Еврейский совет” (Юденрат) во главе с инженером Адамом Черняковым, который незадолго до начала войны был назначен варшавским бургомистром Старцинским на пост председателя еврейской общины города.

Через Юденрат польские евреи узнали в начале октября 1939 года новые подробности “переселенческой политики” фюрера. Большая часть западной Польши входит в состав Третьего рейха, поэтому в будущем должна стать “юденрайн” - “чистой от евреев”. Евреи из Германии, Австрии, чешских Судет, Померании и Шлезии должны переселиться в оставшуюся часть Польши, так называемое “генерал-губернаторство”. Генерал-губернатором был назначен Ганс Франк, сподвижник Гитлера еще с двадцатых годов, поднявшийся в партийной иерархии до руководителя правового управления НСДАП. С потерей своей западной части, отходившей к Третьему рейху, восточной части, оккупированной Советским Союзом, и центральной части, ставшей генерал-губернаторством, Польша фактически прекратила существование как независимое государство.

В середине октября стали известны новые постановления немецких властей, еще больше ограничившие права евреев. Все фирмы, принадлежащие евреям, “ариизируются”, т.е. конфискуются. Замораживаются все банковские счета евреев. Радиоприемники, хранящиеся в домах евреев, должны быть сданы немецким властям. Еврейские школы закрываются, и посещение синагог ограничивается. Все еврейские мужчины от 14 до 60 лет привлекаются к принудительным работам. Чернякову поручалось провести перепись еврейского населения Варшавы.

Весь октябрь и ноябрь 1939 года стекались в Варшаву и в другие крупные города польского генерал-губернаторства тысячи еврейских семей, изгнанных нацистами из разных земель. Еврейские общины должны были сами заботиться о пропитании и устройстве беженцев, несмотря на то, что деньги в банках у всех евреев были, фактически, конфискованы, а возможности новых заработков были крайне ограничены. По данным переписи в ноябре 1939 года в Варшаве жило 359 827 евреев. Скученность еврейского населения была такой высокой, что в середине ноября немцы повесили на границах еврейских кварталов таблички: “Внимание! Опасность заразных заболеваний! Вход запрещен!”.

Вильгельм Бахнер не раз встречался в своей жизни с препятствиями, вызванными проявлениями антисемитизма, и привык, не отчаиваясь, преодолевать трудности. И в этой новой, казалось, безнадежной ситуации он не падал духом, а без устали искал способы помочь своей семье. А семья к этому времени увеличилась - одиннадцатого октября в очень скромной обстановке отпраздновали свадьбу Вильгельма и Цезии. Раввин пришел к ним домой - церемония в синагоге могла бы привлечь нежелательное внимание нацистов. Вскоре после свадьбы к Бахнерам приехали отец и мать Вильгельма и его младший брат Бруно - их родной Бельско тоже должен был стать “юденрайн”. Так как возможности работать инженером теперь не было, Вилли Бахнер брался за любую работу, благо он от своего отца научился различным ремеслам и не боялся никакой работы. Но зарабатывать деньги становилось все труднее и труднее.

Двадцать третьего ноября 1939 года генерал-губернатор Франк издал распоряжение, чтобы все евреи и еврейки старше девяти лет во всем его генерал-губернаторстве носили на правых рукавах одежды белые повязки, шириной не менее десяти сантиметров, с изображением звезды Давида. Сама звезда должна была быть желтого цвета, правда, Варшава была исключением - по непонятным причинам здесь звезды Давида должны были быть голубыми. Нарушителей распоряжения ждали суровые кары. Но все равно некоторые отказывались носить унизительные повязки, опасаясь, что они вызовут еще большую враждебность со стороны немцев и поляков.

Вильгельм Бахнер понимал, что без предписанной повязки не найдет свою ежедневную работу на “еврейской бирже труда”, но все равно каждый раз испытывал острое чувство брезгливости, когда был вынужден, выходя из дома, вновь натягивать повязку на рукав.

Положение варшавских евреев становилось день ото дня все тяжелее. С января 1940 года евреям было запрещено ездить на поездах и городском обшественном транспорте, пользоваться публичными библиотеками и покупать товары у “арийцев”. В апреле того же года вышло постановление о строительстве стены вокруг еврейских кварталов, превращавшихся, таким образом, в гетто - замкнутое поселение евреев в старых европейских городах.

Само слово “гетто” (струя, литье, отливка) пришло из средневековой Венециии, где было образовано первое в Европе гетто. В 1516 году по указу венецианского Сената все евреи, проживавшие на землях “Светлейшей Республики св. Марка”, были переселены в специально отведенное для них место, где находились многочисленные литейные мастерские. Из Венеции слово “гетто” распространилось и в некоторые другие европейские страны, где старались отделить евреев от христиан. Как правило, ворота гетто запирались на ночь и охранялись христианами. По большим христианским праздникам евреям вообще было запрещено покидать пределы гетто.

В начале двадцатого века само понятие “гетто” стало в Европе давно забытым анахронизмом. В Польше гетто вообще никогда не существовало. Но то, что до войны могло присниться только в страшном сне, теперь в оккупированной Варшаве становилось явью. И чтобы у евреев не оставалось никаких иллюзий, нацисты поручили Юденрату самим приобрести необходимые строительные материалы и своими силами возвести стену вокруг гетто. Охрану ворот гетто в Варшаве несли польские полицейские.

Евреи, проживавшие в Варшаве и ее окрестностях, должны были оставить свое жилье и переселиться на территорию гетто. Выполнялся этот приказ очень жестко. Немцы просто силой выбрасывали целые семьи из их квартир на улицы, не разрешая забрать с собой никакое имущество. К счастью для Бахнеров, их квартира оказалась на территории гетто, недалеко от ограничивающей стены, и нового переезда не потребовалось. Семья Бахнеров еще больше увеличилась - к ним присоединились дядя, тетя и племянник Вильгельма, изгнанные нацистами из их дома под Краковом. В ноябре 1940 года вступил в силу новый приказ - покидать гетто евреям разрешалось только в составе специальных рабочих колонн, направляемых на различные работы - чаще всего на уборку улиц и расчистку завалов. Вне гетто евреи были постоянно быть под конвоем польских полицейских и немецких солдат. Холодная зима, голод, изнурительная работа и страшная скученность населения приводили к многочисленным болезням и смертям внутри гетто - единственная больница была постоянно переполнена и мало кому могла помочь. Количество смертей превышало три тысячи в месяц. Кроме того, немцы безжалостно расстреливали евреев за малейщие нарушения режима - до шестидесяти человек за ночь. Надежды на улучшение положения таяли даже у оптимистов. Вильгельм чувствовал, что необходимо принять какое-то смелое и необычное решение - пассивность неминуемо вела всю семью к гибели. Но что можно сделать в такой ситуации? Оставалось только молиться и ждать чуда.

Бюро архитектора Келльнера

В конце декабря 1940 года во время очередных работ по расчистке завалов в городе Бахнер увидел среди прохожих свою дальнюю родственницу Анну, с которой не встречался несколько лет. Что его поразило, Анна шла по улице без обязательной для евреев повязки на рукаве. Улучив момент, когда его не видела охрана, Вильгельм стянул со свой руки ненавистную повязку, сунул ее в карман и двинулся в центр города, куда шла и Анна. Во время их короткого разговора Бахнер услышал много поразивших его вещей. Анна сообщила, что она, скрывая свое еврейство, работала детской няней в одной польской семье, вынуждена была оттуда уйти, но буквально вчера нашла место секретарши у одного немецкого архитектора. Этот архитектор приехал недавно из Дрездена в Варшаву, чтобы по заданию Вермахта восстанавливать разрушенные во время войны военные объекты. Архитектору нужны люди в его бюро. Анна предложила Вильгельму попробовать устроиться туда на работу. “Ты ведь свободно говоришь по-немецки, выглядишь как поляк или немец и у тебя диплом Немецкого университета!”, - убеждала Анна. По ее мнению, этот архитектор Йоханнес Келльнер очень нуждается сейчас в помошниках, и у Вильгельма много шансов получить там место.

На семейном совете Бахнеров Цецилия возражала против этой авантюры: “слишком опасно!”. Но Вильгельм отмел все сомнения - других возможностей выжить для семьи он не видел. Стоило рискнуть.

В один из первых январских дней 1941 года Вильгельм Бахнер нашел возможность вновь покинуть рабочую колонну и выбраться в город. У Бахнера была назначена встреча с архитектором Келльнером, организовать которую помогла Анна. Вильгельм произвел на Келльнера хорошее впечатление. “Вы немец?” - спросил Келльнер, изучая институтский диплом Вильгельма. Выдавать себя за немца было опасно - надо было отвечать на вопросы о воинской обязанности. Поэтому Бахнер сказал, что он поляк.

Первое задание - составить смету и организовать восстановление разрушенных казарм при варшавском аэродроме - было для Бахнера самым трудным. Ему впервые с начала войны пришлось общаться с немецкими офицерами, выступавшими заказчиками работ. Если узнают, что он еврей, немедленная казнь неизбежна. Но все прошло гладко - и заказчики, и его новый работодатель остались довольны. Келльнер убедился, что его новый сотрудник - грамотный инженер и толковый организатор - умело руководил нанятой им на почасовую работу бригадой польских рабочих, а смета содержала вдвое больший объем работ, чем было действительно необходимо. Иметь такого помошника в Варшаве было для Келльнера настоящей находкой, тем более, что он сам совсем не собирался проводить все свое время в бюро или на стройках. Келльнер любил “красивую жизнь”, да и в родном Дрездене его ждали свои дела.

Бахнер предложил для подготовки строительных материалов использовать дешевую рабочую силу евреев из гетто. Келльнер согласился и получил у властей для Бахнера пропуск в гетто. Так для Бахнера началась двойная жизнь. Каждый день он входил на территорию гетто как представитель немецкой фирмы, а внутри гетто надевал повязку со звездой Давида и опять превращался в еврея. Польские полицейские, охранявшие гетто снаружи, скоро стали узнавать “пана инженера”, и проблем со входом в гетто у него не было. Теперь Вильгельм мог больше помогать своей семье, принося то немного еды, то какие-нибудь хозяйственные предметы, например, мыло, которое невозможно было достать внутри гетто. Такая жизнь продолжалась почти два месяца.

В феврале 1941 года Келльнер объявил Бахнеру, что работы в аэропорту подходят к концу, он доволен своим помощником, хотел бы взять его с собой в Германию, но это, к сожалению, невозможно. У Бахнера все оборвалось внутри - только забрезжил выход из безнадежной, казалось, ситуации, и теперь всем надеждам конец. Решение родилось мгновенно. Бахнер предложил Келльнеру организовать в Варшаве новую фирму и воспользоваться всеми местными преимуществами: отсутствием серьезной конкуренции, дешевой рабочей силой, близостью к фронту и, следовательно, постоянным большим объемом работ. При этом все производственные заботы Бахнер берет на себя. Келльнеру остаются контакты с немецкими властями и поиск новых заказов. Предприятие явно должно было приносить немалую прибыль. После короткого раздумья, Келльнер согласился. Через несколько дней после прохождения всех необходимых формальностей была зарегистрирована фирма “Немецкое государственное строительное предприятие - архитектор Иоханнес Келльнер”. Бахнер стал его управляющим.

Для новой фирмы Келльнеру удалось получить статус “военного предприятия”, что давало льготы в приобретении материалов и разрешение на передвижение в зоне военных действий, а также облегчало взаимоотношения с местными властями.

Управляющий немецким предприятием

Новым заказом для предприятия Келльнера стало строительство военного аэродрома вблизи города Белосток, расположенного северо-восточнее Варшавы. Сам Белосток, согласно Пакту Молотова-Риббентропа, отошел к Советскому Союзу. Гитлер готовился к новому продвижению на Восток, и военные нуждались в новых базах поближе к границам с СССР.

Для выполнения заказа в фирму Келльнера приняли около пятидесяти квалифицированных рабочих из поляков и украинцев. Все рабочие жили в одной из казарм вблизи строящегося аэродрома. Сам же Бахнер часто наведывался в Варшаву, где располагалась основная контора фирмы. Круг задач и возможностей Бахнера сильно расширился. Весной 1941 года Анна уволилась из фирмы - ее польский друг переезжал в Краков, и она решила последовать за ним. Бахнер убедил Келльнера принять на работу в контору вместо Анны двух новых работников для бухгалтерских и канцелярских дел. Подходящие кандидатуры у Бахнера уже были готовы - и оба кандидата были еврееями. Адольф Штамбергер был женат на польке и жил вне гетто под именем Анджей Станисский. Его помощник - еврейский зять Штамбергера, Юлек Швальбе, выдавал себя за Юлиуша Стройновского. Оба были высокими, светловолосыми и говорили по-польски без характерного еврейского акцента. Оба имели необходимые документы, и Келльнер быстро согласился с предложением Бахнера. Роль бухгалтера была важна еще и тем, что именно он выписывал рабочие документы всем сотрудникам фирмы. Эту возможность собирался использовать Бахнер для спасения своей семьи в случае необходимости.

Работы под Белостоком были закончены в начале июня 1941 года, а уже 22 июня Гитлер напал на Советский Союз. Немецкие войска быстро продвигались на восток, занимая все новые советские города. Сразу после захвата очередного города требовалось восстанавливать разрушенное. Фирма Келльнера получала все более крупные заказы на работы в различных городах Украины. Бердичев, Киев, Ковель, Богуслав, Новоград-Волынский, Днепропетровск, Житомир - такова география филиалов фирмы Келльнера в военные годы с 1940 по 1943. В марте 1942 года фирма насчитывала уже свыше 500 сотрудников, занятых восстановлением вокзалов и других железнодорожных объектов. И все эти годы Бахнер умело руководил производством. Келльнер был доволен своим управляющим.

Вильгельм Бахнер ни на минуту не забывал, что он еврей. Малейшая оплошность могла стоить жизни. Вот один эпизод из этого долгого пути “по минному полю”.

Однажды утром, придя в варшавскую контору после ночевки в гетто, Бахнер застал своего шефа в страшном волнении. Не дав Бахнеру даже снять пальто, Келльнер объяснил, что ему звонили из гестапо и сообщили, что они задержали некоего Нечаюка, очень похожего на еврея, и не расстреляли его до сих пор только потому, что тот называет себя работником фирмы Келльнера. Руководителя фирмы приглашают в СС для объяснений. Обвинение в укрывательстве еврея было смертельно опасно, поэтому волнение Келлнера было вполне объяснимо. Не имея мужества самому поехать в гестапо, Келльнер послал туда своего управляющего. Отказаться Бахнеру было невозможно, поэтому, взяв у Келльнера необходимые документы, он направился в гестапо. Ирония ситуации заключалась в том, что Нечаюк был настоящим украинцем, правда, внешне очень похожим на те изображения евреев, которые часто публиковала нацистская пропаганда. А спасать украинца должен был настоящий еврей!

Офицер гестапо принял Бахнера холодно, всем своим видом показывая что его словам не верит и Нечаюка не выпустит. И тогда Бахнер пошел в наступление. Прямо глядя гестаповцу в глаза, он твердо заявил, что Нечаюк - незаменимый специалист и его отсутствие сорвет сроки окончания работ на важном военном объекте. А эти работы находятся под контролем военного командования. Ответственность за срыв сроков переходит на гестапо, о чем он немедленно будет докладывать в Берлин. Невероятно, но такая настойчивость имела успех, офицер приказал привести несчастного Нечаюка и чуть живого от страха передал Бахнеру. Вежливо попрощавшись, Бахнер развернулся и спокойным, уверенным шагом вышел на улицу. Нечаюк не знал, как выразить свою благодарность - что его ждало в гестапо, он хорошо себе представлял. Только оказавшись на бульваре, Бахнер почувствовал, как у него дрожат руки и ноги. Присев на скамейку и сунув руку в карман пальто за платком, он нащупал там свою бело-голубую повязку со звездой Давида. Выложить и спрятать ее утром он просто не успел. Достань он случайно эту повязку в гестапо - и фирма Бахнера лишилась бы не только Нечаюка, но и своего управляющего.

Положение евреев на оккупированных немцами территориях становилось все безнадежнее. Нацисты начали приводить в действие секретное решение фюрера, принятое на совещании 20 января 1942 года об “Окончательном решении еврейского вопроса”. Нацистское руководство решило не ждать, когда евреи сами вымрут в своих гетто от голода и болезней, а депортировать всех евреев в специальные лагеря уничтожения, где уже в промышленном режиме работали газовые камеры и крематории. Первая газовая камера с ядовитым газом “Циклон Б” была опробована в Освенциме еще в сентябре 1941 года, и результаты очень понравились фюреру.

Летом 1942 года началась поэтапная депортация евреев из варшавского гетто в лагеря смерти. Оставаться в гетто стало невозможно. Бахнер вместе со своими помощниками Штамбергером и Швальбе, используя знакомства и связи, сумел организовать побег почти всей своей семьи из гетто. Не удалось спасти мать Вильгельма - она умерла от сердечного приступа во время одной из облав на улицах гетто. Спасенных переправили в Киев, где как раз вела работы в это время фирма Келлера. И перевезли всех в том же товарном вагоне, в котором везли стройматериалы. Всех родственников Вильгельм оформил на различные должности в киевский филиал фирмы Келльнера. Цезия стала поварихой Чеславой Домбровской, которую все считали польской любовницей “пана управляющего”, а отец Хайнрих Бахнер превратился в Годевского - подсобного рабочего на кухне. Кроме них под фальшивыми именами были оформлены на работу в фирму Келльнера и другие евреи. К концу войны их насчитывалось свыше пятидесяти человек.

Конец войны

После освобождения семьи Бахнера из гетто война продолжалась еще долгие два года и десять месяцев. Фирма Келльнера успешно выполняла военные заказы и была преобразована в отдельный строительный эшелон 1001, подчиненный управлению железных дорог Третьего рейха. Эшелон исколесил многие дороги Украины и Белоруссии, ремонтируя разрушенные железнодорожные пути и вокзалы. Когда дела у немцев на Восточном фронте стали хуже, эшелон двинулся вместе с немецкими войсками назад на запад - в Польшу.

Бахнер не имел права ни на минуту потерять бдительность. Опасность могла придти с любой стороны. Например, его религиозный отец не мог отказаться от обязательной еврейской молитвы в Йом-Кипур, рискуя привлечь к себе внимание посторонних. В другой раз Цезия вместе с двумя другими женщинами решила побывать в киевской опере, и чуть было не попала на проверку в военную комендатуру. Нельзя было забывать и о том, что польские рабочие не испытывали больших симпатий к евреям и охотно выдали бы их в руки гестапо. “Поляк еврея за километр чует”, - была распространенная поговорка и среди евреев, и среди поляков.

В середине 1944 года между Бахнером и Келльнером состоялся важный разговор. Уже чувствовалось приближение конца войны. Эшелон 1001 должен был въехать на территорию Германии, и хозяин фирмы предложил Бахнеру уволить некоторых поляков, чья деятельность не была уже необходимой производству. В числе первых был назван помощник по кухне пожилой Годевский. Бахнер пытался возражать, на что Келльнер ему сказал: “Я знаю, Бахнер, что у вас доброе сердце. Вы даже моей семье в Дрезден регулярно посылаете посылки, а я забываю. Но сейчас нужно проявить твердость. Годевского надо рассчитать”. Бахнер понял, что выбора нет. “Годевский - мой отец”, - просто сказал он. Келльнер был ошарашен. “Почему же вы, черт возьми, прячете своего отца под фальшивой фамилией? Или Ваша фамилия не Бахнер?” - спросил, наконец, Келльнер. “Моего отца зовут Хайнрих Бахнер” - Вилли глубоко вздохнул и добавил: “Он еврей”. На лице Келльнера можно было прочитать страх, удивление, раздражение и недоверие. “Да, я тоже еврей, - продолжал Бахнер. - Я пришел представляться вам в первый раз непосредственно из варшавского гетто. У меня не было выбора. Это был единственный шанс выжить”. Прошла, казалось, вечность, прежде чем Келльнер произнес: “Еще один вопрос, Бахнер. Сколько среди моих сотрудников евреев?”. “Вы, действительно, хотите это знать, господин архитектор?”. “Нет,- резко сказал Келльнер. - И запомните, Бахнер, я ничего не смогу для вас сделать, если ваша тайна откроется. Сам я ничего никому не скажу. Но в случае вашего провала я не пошевелю пальцем”. “Я понимаю, - тихо сказал Бахнер. - И что делать моему отцу?”. “Пусть остается”, - сказал Келльнер и закончил разговор. К этой теме больше не возвращались до самого конца войны.

Война для Бахнера и всех спасенных им евреев закончилась 10 мая 1945 года, когда в стоящий на запасном пути эшелон 1001 вошли американские солдаты. Американцы были очень поражены, когда многие люди из немецкого эшелона встречали их слезами радости и молитвами на иврите.

Заключение

После войны Бахнер с Цезией прожили несколько лет в Польше. В 1948 году умер отец Вильгельма. Антисемитизм в Польше при коммунистах становился все свирепее. В 1951 году Вильгельм и Цезия эммигрировали в Соединенные Штаты и поселились в Калифорнии. Другие спасенные Бахнером евреи тоже покинули Польшу. Кто-то оказался в Израиле, кто-то в Бразилии, кто-то Германии. Собрались все вместе только один раз - в 1989 году на золотую свадьбу Цезии и Вильгельма.

Йоганнес Келлер жил после войны в Мюнхене. В трудные послевоенные годы Бахнер регулярно посылал ему посылки и деньги.

Цезия умерла в ноябре 1990 года. Вильгельм пережил ее только на четыре месяца.

Публикуется с любезного разрешения автора. Оригинальный текст находится на сайте “Заметки по еврейской истории”