Махмуд Аббас наконец озвучил цену мира. Но не в денежных единицах, а в квадратных километрах. 6205 – не больше, не меньше – такова должна быть площадь палестинского государства. Все остальное – предмет для торга. В частности, глава автономии не исключает обмен территориями. Похоже, что именно этот вопрос будет главным на ближайших встречах Аббаса и Ольмерта.

Спор идет о землях Западного берега, где находятся крупные поселенческие анклавы. Палестинское руководство готово отдать 2% своей "законной" земли (то есть, территорий за границей 1967 года). Израиль же хочет получить 6-8% и в порядке компенсации передать палестинцам участок между Газой и Западным берегом. В этом случае два района палестинской автономии будут разделять всего 40 км.

Согласится Аббас на такое предложение или нет, зависит от позиции его кабинета, еще в большей степени – от одобрения арабских стран, а также от того, как будут складываться отношения ФАТХа с ХАМАСом. Но политологи предполагают, что согласится. Не случайно Абу Мазен произнес на днях сакраментальную фразу: "Ради мира мы готовы на обмен территориями".

Людей, более или менее разбирающихся в реалиях ближневосточного процесса, эти слова должны были повергнуть в легкий шок. До сих пор формула "территории в обмен на мир", принадлежала Израилю: он отдавал территории, а взамен получал, вернее, надеялся получить мир – то есть прекращение террора. Какого мира хочет Аббас, неясно. Если речь идет об отказе от израильских военных операций и точечных ликвидаций боевиков, то это требование не оговаривается никакими условиями. Скорее всего, мир в представлении председателя ПА – это те самые "шесть важных вопросов", которые он намерен обсуждать на конференции в Аннаполисе: Иерусалим, беженцы, границы, поселения, вода и безопасность.

Попросту говоря, схема сделки выглядит так.
Палестинцы соглашаются оставить Израилю крупные анклавы на Западном берегу. В обмен они готовы принять от Израиля дополнительные территории. За это свое согласие и готовность они намерены получить контроль над Восточным Иерусалим, право на возвращение так называемых палестинских беженцев, обещание демонтировать поселения, не затронутые договором об обмене, соглашение о водных источниках и совсем уже загадочную безопасность, которую, по-видимому, опять должен обеспечить Израиль.

Возникает вопрос: что получает еврейское государство при такой очевидной игре в одни ворота? И почему именно оно выступает в роли просителя, ожидая милостивого согласия палестинского руководства?

Оба вопроса риторические. Вряд ли кто-то сегодня всерьез верит, что при осуществлении этого плана Израиль ждет мир. Если Махмуд Аббас своей громкой фразой хотел сказать, что палестинское правительство, получив от Израиля желаемое, тут же искоренит террор, - это означает, что до сих пор он не боролся с террористами сознательно и несет ответственность за обстрелы израильских городов и другие вылазки экстремистов.

Договариваться с таким человеком нельзя. Если же у Абу Мазена просто не было сил и возможности обуздать террор, то непонятно, откуда эти силы возьмутся после соглашения. Вряд ли ХАМАС захочет сложить оружие даже при условии создания Палестинского государства. ХАМАСу не нужны ни территории, ни мир; его вожаки получают деньги за вооруженную борьбу с "сионистским врагом". Если террористы и прекратят эту борьбу в обмен на какие-то территории, то это будет вся территория государства Израиль.

Даже западные СМИ отмечают, что стремление Ольмерта договориться с Аббасом любой ценой продиктовано желанием удержаться в премьерском кресле. Любое соглашение будет представлено народу как победа, а победителей не судят – для главы правительства это правило еще не потеряло актуальности, хотя уже ходят слухи о прекращении против него уголовных дел. Провозглашение государства Палестина действительно может привести к временному прекращению огня со стороны радикальных группировок (патроны понадобятся для ликующих очередей в воздух), и этого затишья будет достаточно для успокоения немалой части израильского общества. Главные трудности появятся позже, когда пройдет первая эйфория, и нам придется жить уже не бок о бок, а нос к носу с палестинцами, при этом лишившись Восточного Иерусалима, Старого города и львиной доли территорий, которые до сих пор служили буфером между очагами террора и так называемым "Израилем в признанных границах".

Политики, выступающие, подобно Хаиму Рамону, за раздел Иерусалима и обмен территорий, не хотят даже думать о побочных последствиях этих шагов. Например, о суммах, которые Израиль должен будет выплатить израильским арабам Восточного Иерусалима, если они не захотят остаться на территории Палестины.

На них как на граждан страны распространяется закон о компенсациях при депортации. Пока их сравнительно немного, но теоретически каждый, кто имеет вид на жительство в Иерусалиме, может претендовать на израильское гражданство.

"Все поделить!", - предлагал небезызвестный Шариков. Многие деятели в Израиле сегодня полагают, что если "все поделить", то настанет совсем новая жизнь, в которой не будет места старым проблемам. Новые же проблемы авось будут решаться сами собой по мере поступления. Такой шапозакидательский подход никогда еще не приводил ни к чему хорошему. И если уж политикам так неймется что-то делить, то делать это надо не поровну и не по процентам, а по уму. Ведь речь уже идет о существовании нашего, а не палестинского государства под прицелом ХАМАСа.