Он спешил домой. Ему нужно было успеть пораньше, чтобы помочь маме принести продукты из супермаркета. Всего две недели тому назад ему исполнилось двадцать лет. Девушка-офицер вышла из попутной машины на перекрестке Голани, ему было удобнее ловить машину на следующем перекрестке. Он спешил. Поэтому когда на неосвещенном, вечернем перекрестке трассы, его ударили по голове, он выронил брелок с двумя ключами. Потом его потащили, и он пришел в себя. Он выбросил из кармана еще несколько мелких предметов. Его автомат был у шедшего сзади, и тогда рванувшись он опрокинул одного, затем другого... стремясь к своему оружию. Ему выстрелили в спину. Насмерть. С момента, что он высадился на перекрестке прошло всего тридцать минут. В темноте светились дома арабской деревни. На выстрел где-то тявкнула собака. Но никто не вышел на улицу. Чтобы не оставлять кровавого следа тело уложили в целлофановый мешок, и закопали в оливковой роще. Через неделю, старый следопыт, бедуин, участвующий в поиске, найдет его. Пропавшие в разное время, и разные годы, на своей земле, при таких же обстоятельствах, еще двенадцать солдат до сих пор не найдены.

Арабская деревня Кафр Кана, в оливковой роще которой нашли тело младшего сержанта, известна своими экстремистскими выступлениями. Именно отсюда вышел террорист-самоубийца взорвавшийся на железнодорожной станции в Нагарии. По правилам английского мандата все дома в деревне были бы снесены, а жители, через одного расстреляны. По законам соседней Сирии, были бы уничтожены все, кто был бы найден, а деревня снесена бульдозерами до основания. По законам некогда колониальной Бельгии, в окрестностях тридцати миль по периметру не осталось бы ни одной деревни, ни одного человека.

И в этом случае меня интересует один вопрос: Почему в Израиле нет смертной казни для таких случаев? Почему израильские солдаты должны стоять под камнепадом? Это ведь тоже один из видов казни. Почему же они не имеют права стрелять в тот момент, что их убивают камнями? Ведь летит не один камень, а пятьдесят. И если камень попал по голове, то это больно. (Большинство иностранных журналистов "пресса без совести" снимают тех, кто камни кидает). Неужели это сделано в интересах наших недалеких политиков, жирующих в своих кабинетах. Давайте заставим их стоять под камнепадом, на тех же КПП, призвав их в милуимы. Для того, чтобы в тебя не кидали камни нужно стрелять по ногам, на поражение, и знать, что эти выстрелы спасают жизнь твоего товарища. И нужно помнить, что ранив камнеметателя, ты возможно, в будущем спас ему жизнь. В израильском Кнессете начинаются летние каникулы. Самое время парламентариям с пользой для страны провезти свой отпуск в армии, в ночных дозорах, под обстрелом снайперов. Только тогда они смогут сказать, что КПП не нужны, и забор не нужен, и вообще арабы шелковые и пушистые.

Именно в рамках "социальных программ" ХАМАСа, богатого деньгами выххабитской Саудии проходит тот курс переучивания вчерашних "друзей" во врагов. В "социальные программы" входят: больницы, школы, детские сады, строительство мечетей, и тотальная исламизация. Когда-то в СССР, говорили, что евреев не нужно вербовать в шпионы, они мол космополиты, а значит и без всяких доказательств - шпионы. Сегодня, я утверждаю, что требуется совсем немного усилий, чтобы из мусульманина сделать врага всего белого света. И белый свет это уже чувствует, так, как чувствует его мама не дождавшаяся сына, для которой этот свет сейчас черный.

Давайте создадим международный комитет израильских матерей, которые потребуют ввести правило - при камнепаде стрелять.

Михаэль Гольденберг. Хайфа